svnthronin (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
svnthronin) wrote2018-03-28 06:10 pm
svnthronin) wrote2018-03-28 06:10 pm
Три отличных текста
Кирилл Мартынов: Власть в себе
Это государство сломалось. Несите новое.
Кемеровская трагедия показала, что государство не выполняет своей главной функции, а именно не дает своим гражданам гарантий физической безопасности. Государство просто самоустранилось от решения этой проблемы. Более того, разрушены механизмы, которые позволяли властям видеть причинно-следственную связь между их собственным существованием и выполнением этой функции. Государство существует в России только для самого себя.
Конечно, у начальства много занятий.
Государство, например, эффективно организует рентные потоки, а попросту говоря, разруливает, ворует и пилит.
Государство в высшей степени озабочено собственным благополучием и самосохранением, для чего поддерживает растущую сеть силовых ведомств и агентов, «решающих вопрос», — от Роскомнадзора до Росгвардии.
Наконец, оно уделяет внимание пропаганде, то есть придумыванию ежедневных историй о том, как весь мир пытается нас уничтожить. В то время как в реальности — а не на экранах гостелевидения — российское общество сосредоточенно самоуничтожается.
Чего не осталось в этом государстве, так это интерфейса для общения с собственными гражданами — с живыми людьми, у которых случилась беда, а не с «населением», клакерами в студии Первого канала или «электоратом», который нужно выманить на избирательные участки. Власть ничего, кроме самой себя, не представляет, и потому здесь не осталось и доверия. В Кемерове множатся слухи о заниженном числе жертв, и никто не в силах их опровергнуть — независимая журналистика в регионе давно уничтожена, как и гражданское общество или политики, пользующиеся доверием людей.
В воскресенье вечером страна стонала от новостей и слухов, приходящих из Кемерова. У федеральных каналов телевидения на это время была назначена трансляция речи избранного президента, рассуждающего об итогах выборов и текущих задачах.
На государственном телевидении и во всем госаппарате не нашлось никого, кто остановил бы эту трансляцию и переключился на Кемерово.
По любым стандартам — перед нами недееспособность системы, в которой нет механизма принятия решений. Через сутки пропаганда медленно и нехотя развернулась на обсуждение трагедии, особенно косноязычная, когда осталась без привычных штампов про «украинский след» или «руку Госдепа».
Губернатор Кемеровской области Аман Тулеев, пришедший в российскую политику в эпоху демократических перемен, в конце 80-х, и превратившийся затем в сибирского аналога Роберта Мугабе, в воскресенье не приехал на место пожара. Утром во вторник толпа кемеровчан вышла на площадь Ленина к администрации региона — мрачному зданию бывшего обкома. К ним никто не вышел, Тулеев и его помощники забаррикадировались внутри и вызвали на подмогу автозаки и ОМОН. Так выглядит российская версия «диалога с населением». Граждане не имели на этот счет иллюзий и призывали не только рассказать правду о трагедии, но и к отставке Тулеева. Разгонять их начальство на этот раз по понятным причинам не решилось.
Когда в городе появился президент Путин, многие решили, что сейчас начнутся жесткие и показательные меры. Снятие Тулеева и всей его команды, назначение внешнего кризисного управления по образцу республик Северного Кавказа, обращение к нации на руинах «Зимней вишни» и немедленное объявление общенационального траура. В итоге Путин ограничился обещанием наказать всех виновных. И комментарием о недопустимости подобного «разгильдяйства» в связи с тем, что «мы много говорим о демографии», а дети гибнут. Как если бы успехи в демографии могли бы чем-то утешить людей, которые потеряли в Кемерове свои семьи.
На совещании Тулеев долго благодарил Путина за оказанное доверие и просил у президента — но не у граждан — прощения «за то, что случилось на нашей территории».
Кроме того, Тулеев счел нужным сообщить президенту, что люди у администрации — это совсем не родственники погибших, а просто оппозиционеры и бунтовщики.
Кемерово, кажется, впервые за историю города попало на первые страницы всех мировых СМИ, лидеры ключевых государств выразили российскому народу соболезнования. Российские чиновники тем временем продолжали свои старые песни про кольцо врагов. Посол в Вашингтоне Анатолий Антонов, например, решил поделиться с миром важным наблюдением: по его мнению, США специально приурочили высылку российских дипломатов к трагедии в Кемерове, чтобы «сделать больнее».
Общество раскололось на людей и начальство — и у первых горе, и у вторых неприятности. К утру 27 марта, спустя двое суток после катастрофы в «Зимней вишне», общенациональный траур так и не был объявлен официально. Что помешало или заставило медлить: лобби развлекательных программ на телевидении, праздничные планы на инаугурацию? Но траур начали объявлять отдельные люди и — вещь беспрецедентная, — не дожидаясь команды из Кремля, целые регионы, в том числе совсем далекие от Кемерова как географически, так и культурно.
Когда люди погибают, другие люди не остаются равнодушными и не ищут врагов и оппозиционеров — так устроена настоящая, а не чиновничья жизнь.
27 марта в 13.30 по Москве в стране был объявлен траур — власти России все-таки сделали это.
отсюда – https://novayagazeta.livejournal.com/8187853.html
Юлия Латынина: Жизни заперли на ключ
Для погибших это был второй Беслан в прямом, натуральном смысле слова. Многие из детей, умиравших в запертом, охваченном дымом кинозале, были уверены, что это теракт и что их взяли в заложники. Они звонили и писали эсэмэски близким, а их близкие в это время бились о другую сторону двери и кричали пожарным: «Там дети!»
Губернатор Тулеев не приехал на место трагедии, что не помешало ему заявить, что это он боролся с пожаром, прилагая все силы. «С самого начала, как случилось, я возглавлял все это. Правда, выехать я не смог, но есть причина», — заявил Тулеев. Неприезд свой он объяснил рекомендацией главы МЧС: чтобы кортеж не мешал работать спасателям. Крамольная мысль, что на место трагедии можно приехать без кортежа, начальственную голову не посетила.
Глава региона, не нашедший за это время мужества взглянуть в глаза родственникам убитых, нашел время для благодарности президенту за то, что тот — подумать только! — после массовой трагедии позвонил Тулееву. «Конечно, велика роль главы государства. Казалось бы, при такой нечеловеческой загрузке он лично позвонил, определил меры и сказал, что передайте, поклонитесь всем семьям погибших. Лично. За это, конечно, особая благодарность», — сказал Тулеев.
Президент Путин молчал целый день, зато в самый разгар пожара он был в телевизоре: как раз, когда горели дети, шел очередной документальный фильм о президенте.
ервоначально, в воскресенье, нам сообщили, что жертвами пожара в «Зимней вишне» стали 4 человека. Это бывает. Когда в Беслане более тысячи детей были взяты в заложники, тоже публично заявили, что заложников 354. Чтобы публика не очень расстраивалась.
В Беслане дети горели, потому что террористы взяли их в заложники, а потом те, кто по должности должен был их спасать, убили детей вместе с террористами.
В «Зимней вишне» оказалось, что в заложники детей взяли не террористы. Их просто заперли в кинозале. На ключ. А потом забыли отпереть, когда начался пожар.
У человека, который поворачивал в дверях кинозала ключ, была инструкция: не пущать безбилетников. Шутка ли — билет стоит целых 250 рублей, может быть, через полтора часа два безбилетника пройдут, а может, целых четыре! На то, чтобы выпустить горящих детей, у него инструкции не было.
В другом кинозале дверь открыли, но только одну, и ту в половину створки: а сеанса не прервали и вместо объявления по громкоговорителю прокричали что-то поверх звуков фильма. Кто услышал, тот и убежал. Кто не услышал сразу, тот сгорел.
Самое ужасное, непредставимое — это совершенная несложность пожара. Понятно, когда сгорает какая-нибудь Grenfell Tower, там 24 этажа, пожары в высотках — это технический кошмар. Но тут? 4 этажа. Середина дня. Здание, где все люди были на ногах.
Никакой проблемы не было бы и не должно было быть: звучит сигнализация, распахиваются двери, и люди выбегают все, в считанные минуты, до единого человека: ну разве что кто-нибудь дымом чуть отравится.
Во всем цивилизованном мире освоена простая штука: двери без запоров, которые в одну сторону раскрываются, а в другую — нет.
Но в России владельцы кинозалов боятся: выйдет из такой двери подросток, оставит ее открытой и запустит в кинозал двадцать своих товарищей-безбилетников.
К тому же российские противопожарные правила писаны в 1950-е годы и рассчитаны на выживание производств в ядерной войне, а не на сохранение жизни детей в торговых центрах. Вот колонны из стали, согласно правилам, в крупных помещениях делать нельзя, потому что сталь при ядерном взрыве расплавится, и будет, как с башнями-близнецами. А до нормальных противопожарных дверей мы не доросли.
Поэтому владельцы помещений ставят самые обычные двери. И — запирают их. А то охраны не напасешься.
В Риме 60-тысячный Колизей заполнялся толпой и пустел за 15 минут. Проблема мгновенной эвакуации огромного количества людей из замкнутого помещения была решена еще 2000 лет назад.
Но решения 2000-летней давности являются слишком передовыми для нас. Мы не можем обеспечить эвакуацию детей из 4-этажного центра.
Никаких объявлений о пожаре не было. Пожарные двери в «Зимней вишне» были наглухо закрыты. Причина все та же: экономия. Тащат из центров безбожно, на главном входе всегда охранник: что же вам, всюду охранников ставить? Разоришься.
Правда, и эту проблему при малейшем желании можно решить. Можно установить рядом с дверью кнопку, которая ее открывает, а когда дверь открывается — на пульте тут же срабатывает сигнализация. Можно рядом с дверью присобачить стеклянный ящичек, а в него положить ключ. Можно топор, черт возьми, повесить у этой двери! Но наш Роспожнадзор — это про срубание бабок и «лексусы» у начальников. Он не про безопасность населения.
Никаких противопожарных систем в центре не было. Сигнализация не сработала. Или ее вовсе не было, или сломалась, или чоповец ее отключил.
Почему отключил? Или она постоянно срабатывала, или это просто инстинкт, как у Кремля: если горит, то первым делом надо отключить сигнализацию.
Здание заволок густой желтый и черный дым: люди не сгорали, люди задыхались от дыма. Причина? Скорее всего — отделка дешевым поливинилхлоридом. То, что дешевые пластики превращают общественные помещения при пожаре в газовые камеры, известно в России со времен «Хромой лошади».
И что? И ничего. Все наши Ростехнадзоры и Роспожназдоры — они же не затем, чтобы спасать жизни людей.
Люди стояли на крыше. Пожарные их не забирали. Дети горели в запертом кинозале. Обезумевшие родители кричали об этом пожарным, дети, еще живые, звонили им, говорили, что дверь заперта, — пожарные не стали прорываться к детям. Дети прыгали из окон — пожарные не растянули сетки.
Разве мы удивлены? Разве мы не видели пожарных на других пожарах? Как они приезжают через час после вызова? Как потом, поплевав, сообщают, что у них воды нет? Российская пожарная служба — это про то, как содрать противопожарную взятку с арендатора, а не про то, как тушить пожар.
Зато они проявили оперативность в замалчивании происшествия: и суток не прошло, как бойкие кемеровские полицейские стали изымать камеры и мобильники у жителей прилегающих домов.
В Беслане детей в заложники взяли террористы. А в «Зимней вишне» их в заложники взяла вся средневековая система российской жизни, несовместимая с современным высокотехнологическим мегаполисом.
Жуткая история с пожаром в Кемерове — это та же история, что со свалкой в Волоколамске, которая, по счастью, пока не принесла жертв. Это история о том, что современный высокотехнологичный мегаполис не может функционировать в условиях тотальной коррупции, средневековых строительных норм и популизма.
Если вы отделали торговый центр дешевым пластиком, заперли в нем все двери, чтобы кто-то чего-то не утащил, и сэкономили на сигнализации, то рано или поздно какой-то из этих торговых центров станет газовой камерой.
А если вы, когда у вас зажигается красная лампочка, отключаете сигнализацию — значит, вы работаете в МЧС, полиции или на гостелеканале.
отсюда – https://novayagazeta.livejournal.com/8187269.html
Екатерина Шульман о разнице между «Safety» и «Security»:
сейчас становится понятно из обстоятельств происшедшего в Кемерово, основное количество жертв, самое главное ядро этой трагедии — это тот 41 человек, которые погибли в одном запертом кинозале. Там было три кинозала. Два были открыты — оттуда практически все ушли. Один был заперт. Там были дети, их заперли. Почему? Чтобы ничего не случилось. Запасные входы были заперты. Их требует закрывать, между прочим ФСБ в рамках чего? — антитеррористических мер для безопасности, чтобы неизвестно кто туда не прошел. Их запирают и очень охотно безо всякого ФСБ руководство торговых центров, чтобы что? – чтобы воры не зашли и не ушли, чтобы у них там чего-нибудь не украли.
Напомним, в самом начале нашей передачи упоминавшийся чудовищный случай в Парагвае, когда 400 человек угробили для того, чтобы не разграбили супермаркет. Охрана заперла дверь: а то вдруг они растащат чего-нибудь?
Это вот приблизительно та же самая логика извращенно понимаемой безопасности. Различают два типа безопасности. По-английски есть такие термины, по-русски это трудно перевести: «Safety» и «Security». То есть безопасность среды и безопасность контроля. Вот Safety, то есть безопасность людей… Вообще, и то и другое как бы для безопасности людей делается. А почему оставляют одну дверь открытую? И почему допускают скопление людей? Почему, заходя в аэропорт, вы стоите на самом входе в очереди с чемоданом, чтобы пройти через самую первую рамку? Ну, чтобы террорист не проехал, правильно?
Это не образует безопасную среду. Это образует опасную среду, потому что это толпа, потому что она на входе, потому что люди в случае чего, не знаю, друг друга перетопчут, потому что открыт только один выход. И опять же если те, кто захотят выйти, срочно убежать из аэропорта, если там не дай бог что случится, они тоже окажутся в ловушке. Но это упрощает контроль.
отсюда – https://echo.msk.ru/blog/partofair/2173848-echo/
Это государство сломалось. Несите новое.
Кемеровская трагедия показала, что государство не выполняет своей главной функции, а именно не дает своим гражданам гарантий физической безопасности. Государство просто самоустранилось от решения этой проблемы. Более того, разрушены механизмы, которые позволяли властям видеть причинно-следственную связь между их собственным существованием и выполнением этой функции. Государство существует в России только для самого себя.
Конечно, у начальства много занятий.
Государство, например, эффективно организует рентные потоки, а попросту говоря, разруливает, ворует и пилит.
Государство в высшей степени озабочено собственным благополучием и самосохранением, для чего поддерживает растущую сеть силовых ведомств и агентов, «решающих вопрос», — от Роскомнадзора до Росгвардии.
Наконец, оно уделяет внимание пропаганде, то есть придумыванию ежедневных историй о том, как весь мир пытается нас уничтожить. В то время как в реальности — а не на экранах гостелевидения — российское общество сосредоточенно самоуничтожается.
Чего не осталось в этом государстве, так это интерфейса для общения с собственными гражданами — с живыми людьми, у которых случилась беда, а не с «населением», клакерами в студии Первого канала или «электоратом», который нужно выманить на избирательные участки. Власть ничего, кроме самой себя, не представляет, и потому здесь не осталось и доверия. В Кемерове множатся слухи о заниженном числе жертв, и никто не в силах их опровергнуть — независимая журналистика в регионе давно уничтожена, как и гражданское общество или политики, пользующиеся доверием людей.
В воскресенье вечером страна стонала от новостей и слухов, приходящих из Кемерова. У федеральных каналов телевидения на это время была назначена трансляция речи избранного президента, рассуждающего об итогах выборов и текущих задачах.
На государственном телевидении и во всем госаппарате не нашлось никого, кто остановил бы эту трансляцию и переключился на Кемерово.
По любым стандартам — перед нами недееспособность системы, в которой нет механизма принятия решений. Через сутки пропаганда медленно и нехотя развернулась на обсуждение трагедии, особенно косноязычная, когда осталась без привычных штампов про «украинский след» или «руку Госдепа».
Губернатор Кемеровской области Аман Тулеев, пришедший в российскую политику в эпоху демократических перемен, в конце 80-х, и превратившийся затем в сибирского аналога Роберта Мугабе, в воскресенье не приехал на место пожара. Утром во вторник толпа кемеровчан вышла на площадь Ленина к администрации региона — мрачному зданию бывшего обкома. К ним никто не вышел, Тулеев и его помощники забаррикадировались внутри и вызвали на подмогу автозаки и ОМОН. Так выглядит российская версия «диалога с населением». Граждане не имели на этот счет иллюзий и призывали не только рассказать правду о трагедии, но и к отставке Тулеева. Разгонять их начальство на этот раз по понятным причинам не решилось.
Когда в городе появился президент Путин, многие решили, что сейчас начнутся жесткие и показательные меры. Снятие Тулеева и всей его команды, назначение внешнего кризисного управления по образцу республик Северного Кавказа, обращение к нации на руинах «Зимней вишни» и немедленное объявление общенационального траура. В итоге Путин ограничился обещанием наказать всех виновных. И комментарием о недопустимости подобного «разгильдяйства» в связи с тем, что «мы много говорим о демографии», а дети гибнут. Как если бы успехи в демографии могли бы чем-то утешить людей, которые потеряли в Кемерове свои семьи.
На совещании Тулеев долго благодарил Путина за оказанное доверие и просил у президента — но не у граждан — прощения «за то, что случилось на нашей территории».
Кроме того, Тулеев счел нужным сообщить президенту, что люди у администрации — это совсем не родственники погибших, а просто оппозиционеры и бунтовщики.
Кемерово, кажется, впервые за историю города попало на первые страницы всех мировых СМИ, лидеры ключевых государств выразили российскому народу соболезнования. Российские чиновники тем временем продолжали свои старые песни про кольцо врагов. Посол в Вашингтоне Анатолий Антонов, например, решил поделиться с миром важным наблюдением: по его мнению, США специально приурочили высылку российских дипломатов к трагедии в Кемерове, чтобы «сделать больнее».
Общество раскололось на людей и начальство — и у первых горе, и у вторых неприятности. К утру 27 марта, спустя двое суток после катастрофы в «Зимней вишне», общенациональный траур так и не был объявлен официально. Что помешало или заставило медлить: лобби развлекательных программ на телевидении, праздничные планы на инаугурацию? Но траур начали объявлять отдельные люди и — вещь беспрецедентная, — не дожидаясь команды из Кремля, целые регионы, в том числе совсем далекие от Кемерова как географически, так и культурно.
Когда люди погибают, другие люди не остаются равнодушными и не ищут врагов и оппозиционеров — так устроена настоящая, а не чиновничья жизнь.
27 марта в 13.30 по Москве в стране был объявлен траур — власти России все-таки сделали это.
отсюда – https://novayagazeta.livejournal.com/8187853.html
Юлия Латынина: Жизни заперли на ключ
Для погибших это был второй Беслан в прямом, натуральном смысле слова. Многие из детей, умиравших в запертом, охваченном дымом кинозале, были уверены, что это теракт и что их взяли в заложники. Они звонили и писали эсэмэски близким, а их близкие в это время бились о другую сторону двери и кричали пожарным: «Там дети!»
Губернатор Тулеев не приехал на место трагедии, что не помешало ему заявить, что это он боролся с пожаром, прилагая все силы. «С самого начала, как случилось, я возглавлял все это. Правда, выехать я не смог, но есть причина», — заявил Тулеев. Неприезд свой он объяснил рекомендацией главы МЧС: чтобы кортеж не мешал работать спасателям. Крамольная мысль, что на место трагедии можно приехать без кортежа, начальственную голову не посетила.
Глава региона, не нашедший за это время мужества взглянуть в глаза родственникам убитых, нашел время для благодарности президенту за то, что тот — подумать только! — после массовой трагедии позвонил Тулееву. «Конечно, велика роль главы государства. Казалось бы, при такой нечеловеческой загрузке он лично позвонил, определил меры и сказал, что передайте, поклонитесь всем семьям погибших. Лично. За это, конечно, особая благодарность», — сказал Тулеев.
Президент Путин молчал целый день, зато в самый разгар пожара он был в телевизоре: как раз, когда горели дети, шел очередной документальный фильм о президенте.
ервоначально, в воскресенье, нам сообщили, что жертвами пожара в «Зимней вишне» стали 4 человека. Это бывает. Когда в Беслане более тысячи детей были взяты в заложники, тоже публично заявили, что заложников 354. Чтобы публика не очень расстраивалась.
В Беслане дети горели, потому что террористы взяли их в заложники, а потом те, кто по должности должен был их спасать, убили детей вместе с террористами.
В «Зимней вишне» оказалось, что в заложники детей взяли не террористы. Их просто заперли в кинозале. На ключ. А потом забыли отпереть, когда начался пожар.
У человека, который поворачивал в дверях кинозала ключ, была инструкция: не пущать безбилетников. Шутка ли — билет стоит целых 250 рублей, может быть, через полтора часа два безбилетника пройдут, а может, целых четыре! На то, чтобы выпустить горящих детей, у него инструкции не было.
В другом кинозале дверь открыли, но только одну, и ту в половину створки: а сеанса не прервали и вместо объявления по громкоговорителю прокричали что-то поверх звуков фильма. Кто услышал, тот и убежал. Кто не услышал сразу, тот сгорел.
Самое ужасное, непредставимое — это совершенная несложность пожара. Понятно, когда сгорает какая-нибудь Grenfell Tower, там 24 этажа, пожары в высотках — это технический кошмар. Но тут? 4 этажа. Середина дня. Здание, где все люди были на ногах.
Никакой проблемы не было бы и не должно было быть: звучит сигнализация, распахиваются двери, и люди выбегают все, в считанные минуты, до единого человека: ну разве что кто-нибудь дымом чуть отравится.
Во всем цивилизованном мире освоена простая штука: двери без запоров, которые в одну сторону раскрываются, а в другую — нет.
Но в России владельцы кинозалов боятся: выйдет из такой двери подросток, оставит ее открытой и запустит в кинозал двадцать своих товарищей-безбилетников.
К тому же российские противопожарные правила писаны в 1950-е годы и рассчитаны на выживание производств в ядерной войне, а не на сохранение жизни детей в торговых центрах. Вот колонны из стали, согласно правилам, в крупных помещениях делать нельзя, потому что сталь при ядерном взрыве расплавится, и будет, как с башнями-близнецами. А до нормальных противопожарных дверей мы не доросли.
Поэтому владельцы помещений ставят самые обычные двери. И — запирают их. А то охраны не напасешься.
В Риме 60-тысячный Колизей заполнялся толпой и пустел за 15 минут. Проблема мгновенной эвакуации огромного количества людей из замкнутого помещения была решена еще 2000 лет назад.
Но решения 2000-летней давности являются слишком передовыми для нас. Мы не можем обеспечить эвакуацию детей из 4-этажного центра.
Никаких объявлений о пожаре не было. Пожарные двери в «Зимней вишне» были наглухо закрыты. Причина все та же: экономия. Тащат из центров безбожно, на главном входе всегда охранник: что же вам, всюду охранников ставить? Разоришься.
Правда, и эту проблему при малейшем желании можно решить. Можно установить рядом с дверью кнопку, которая ее открывает, а когда дверь открывается — на пульте тут же срабатывает сигнализация. Можно рядом с дверью присобачить стеклянный ящичек, а в него положить ключ. Можно топор, черт возьми, повесить у этой двери! Но наш Роспожнадзор — это про срубание бабок и «лексусы» у начальников. Он не про безопасность населения.
Никаких противопожарных систем в центре не было. Сигнализация не сработала. Или ее вовсе не было, или сломалась, или чоповец ее отключил.
Почему отключил? Или она постоянно срабатывала, или это просто инстинкт, как у Кремля: если горит, то первым делом надо отключить сигнализацию.
Здание заволок густой желтый и черный дым: люди не сгорали, люди задыхались от дыма. Причина? Скорее всего — отделка дешевым поливинилхлоридом. То, что дешевые пластики превращают общественные помещения при пожаре в газовые камеры, известно в России со времен «Хромой лошади».
И что? И ничего. Все наши Ростехнадзоры и Роспожназдоры — они же не затем, чтобы спасать жизни людей.
Люди стояли на крыше. Пожарные их не забирали. Дети горели в запертом кинозале. Обезумевшие родители кричали об этом пожарным, дети, еще живые, звонили им, говорили, что дверь заперта, — пожарные не стали прорываться к детям. Дети прыгали из окон — пожарные не растянули сетки.
Разве мы удивлены? Разве мы не видели пожарных на других пожарах? Как они приезжают через час после вызова? Как потом, поплевав, сообщают, что у них воды нет? Российская пожарная служба — это про то, как содрать противопожарную взятку с арендатора, а не про то, как тушить пожар.
Зато они проявили оперативность в замалчивании происшествия: и суток не прошло, как бойкие кемеровские полицейские стали изымать камеры и мобильники у жителей прилегающих домов.
В Беслане детей в заложники взяли террористы. А в «Зимней вишне» их в заложники взяла вся средневековая система российской жизни, несовместимая с современным высокотехнологическим мегаполисом.
Жуткая история с пожаром в Кемерове — это та же история, что со свалкой в Волоколамске, которая, по счастью, пока не принесла жертв. Это история о том, что современный высокотехнологичный мегаполис не может функционировать в условиях тотальной коррупции, средневековых строительных норм и популизма.
Если вы отделали торговый центр дешевым пластиком, заперли в нем все двери, чтобы кто-то чего-то не утащил, и сэкономили на сигнализации, то рано или поздно какой-то из этих торговых центров станет газовой камерой.
А если вы, когда у вас зажигается красная лампочка, отключаете сигнализацию — значит, вы работаете в МЧС, полиции или на гостелеканале.
отсюда – https://novayagazeta.livejournal.com/8187269.html
Екатерина Шульман о разнице между «Safety» и «Security»:
сейчас становится понятно из обстоятельств происшедшего в Кемерово, основное количество жертв, самое главное ядро этой трагедии — это тот 41 человек, которые погибли в одном запертом кинозале. Там было три кинозала. Два были открыты — оттуда практически все ушли. Один был заперт. Там были дети, их заперли. Почему? Чтобы ничего не случилось. Запасные входы были заперты. Их требует закрывать, между прочим ФСБ в рамках чего? — антитеррористических мер для безопасности, чтобы неизвестно кто туда не прошел. Их запирают и очень охотно безо всякого ФСБ руководство торговых центров, чтобы что? – чтобы воры не зашли и не ушли, чтобы у них там чего-нибудь не украли.
Напомним, в самом начале нашей передачи упоминавшийся чудовищный случай в Парагвае, когда 400 человек угробили для того, чтобы не разграбили супермаркет. Охрана заперла дверь: а то вдруг они растащат чего-нибудь?
Это вот приблизительно та же самая логика извращенно понимаемой безопасности. Различают два типа безопасности. По-английски есть такие термины, по-русски это трудно перевести: «Safety» и «Security». То есть безопасность среды и безопасность контроля. Вот Safety, то есть безопасность людей… Вообще, и то и другое как бы для безопасности людей делается. А почему оставляют одну дверь открытую? И почему допускают скопление людей? Почему, заходя в аэропорт, вы стоите на самом входе в очереди с чемоданом, чтобы пройти через самую первую рамку? Ну, чтобы террорист не проехал, правильно?
Это не образует безопасную среду. Это образует опасную среду, потому что это толпа, потому что она на входе, потому что люди в случае чего, не знаю, друг друга перетопчут, потому что открыт только один выход. И опять же если те, кто захотят выйти, срочно убежать из аэропорта, если там не дай бог что случится, они тоже окажутся в ловушке. Но это упрощает контроль.
отсюда – https://echo.msk.ru/blog/partofair/2173848-echo/