svnthronin (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
svnthronin) wrote2020-08-13 07:29 pm
svnthronin) wrote2020-08-13 07:29 pm
Остаётся только наблюдать со стороны
Владимир Пастухов:
Я думаю, как и вы принадлежу к поколению, которое училось революционной тактике и стратегии по одному известному классику. И там были советы постороннего, прямо как я сейчас. И он писал о том, что для восставшего народа потеря каждой минуты это и потеря темпа, это смерть революции. Так же как вы помните, он писал, что для этого восставшего народа необходимо каждую минуту буквально, каждые полчаса демонстрировать хоть маленький, но успех. То есть некое такое… ускорения, если этой ускоряющейся спирали нет, есть промедление, то это смерть вооруженного восстания. То, о чем говорит сейчас Беларусь, очевидно, что ставка была сделана у оппозиции именно на вооруженное восстание.
А. Венедиктов― Как это на вооруженное восстание.
В. Пастухов― Понимаете, слово «оружие» не означает обязательно, речь идет о том, что это в любом случае выход за пределы ненасильственного протеста. И, так или иначе, это столкновение, столкновение мы наблюдаем. И обе стороны именно к столкновению и готовились. То есть ни у кого не было никаких иллюзий по поводу того, как именно будут считаться голоса.
...
... Русского майдана нет и не может быть по определению. И причина связана с тем, что майдан как таковой, неважно, как называется. Майдан на Украине или движение Сербии или в Черногории, Грузии. Это всегда смесь демократического и национально-освободительного движения. И вот это национально-освободительное движение, движение против, скажем так, влияния какого-то очень мощного внешнего игрока, оно придает демократическому движению основной драйв. В России это по определению невозможно. Потому что Россия является имперской страной, она не может этот драйв получить, потому что такой оксюморон, это как бы движение против самой себя. Поэтому если уже в России невозможен майдан, тут по определению может быть только коричневым. Это единственный цвет русского майдана, который в принципе теоретически возможен. Но он никогда невозможен в соединении с демократическим движением серьезным. Кстати, на самом деле, если мы вспомним перестройку и последующие затем события, то теперь «холодным умом, разуверяюсь я во всем», я полагаю, что это все-таки было в значительной степени националистическое движение и, собственно говоря, и Ельцин в некотором смысле исповедовал определенные иллюзии, которые были тогда именно у российской национальной элиты. Которая предполагала, что освобождение от окраин, по-ататюрковски, это и есть путь к русскому величию. Потом 10 лет спустя новый вождь пересмотрел эту парадигму. И решил, что окраины все-таки нужны и история стала развиваться вспять.
...
Дальний Восток является внутренней колонией России сегодня. И будет ей оставаться пока либо не отпадет, либо Россия будет переучреждена как национальное государство, то есть станет постимперией. То есть у России два пути из этой имперскости. Это путь распада, хотим того или нет, до… состояния, и тогда это будет такой большой-большой Афганистан. Насыщенный еще ядерным оружием. Не приведи, Господи. Или это путь переучреждения и превращения империи в национальное государство, причем очень необычное. Не имеющее никаких аналогов в истории. В общем, это единственный путь из этого тупика. Вот все мои претензии к кремлевским элитам сегодняшним не в том, что они имперцы, а в том, что они глупые имперцы. В том, что они имперцы, не понимающие исторического процесса и ведущие страну к развалу.
...
для имперского сознания этого характерен снобизм, высокомерие. Русская имперскость — это постоянное чувство обиды, что мы им столько, мы к ним со всей душой, а они нас так.
...
я подумал о том, что как раз будущее будет имперцем другого плана, то есть, скорее всего, по логике, поколенческий шаг это будет скорее русский Ататюрк. Человек, который поймет, что для того чтобы быть сильным не надо кого-то контролировать априори. В чем вообще атавизм путинского империализма. В том, что он все-таки в значительной степени основан на прямом контроле и давлении. Либо военном – Донбасс. Либо, что чаще всего – материальном. Мы реально зачастую продолжаем тратить огромные суммы денег на поддержание того, кого считаем своими сателлитами. Но при этом тратим эти средства совершенно глупо. Потому что мы вбрасываем впустую деньги в экономику режимов, управляемых какими-то сатрапами и при этом получаем в ответ ненависть национальных элит, которые видят в нас только силу, которая поддерживает собственных сатрапов. А допустим, конкуренты Владимира Владимировича на мировой арене, которые тоже являются такими же имперцами, и никто как бы конкуренцию не отменял, они тратят в порядке меньше денег, но таргетированно складывают их в эти национальные элиты. И национальные элиты их боготворят. То есть понимаете, в принципе это неэффективно. То есть эффективен сегодня только один вид имперскости — когда ты внутри своей собственной страны создаешь такие условия, которым все завидуют. И тогда твой собственный пример является заразительным и люди хотят ехать к тебе и люди хотят делать бизнес с тобой. Люди хотят копировать. Сегодня главное орудие империализма — это айфон, Тесла… Понимаете. Это орудие империализма.
отсюда - https://echo.msk.ru/programs/albac/2688917-echo/
Кирилл Мартынов:
... Мой мотив это написать и вообще тему поднимать – в первую очередь беспокойство за граждан Белоруссии. Мне кажется, чуть ли ни вся у нас страна уже каждый день наблюдает за тем, что там происходит. И ужасается. Потому что мы видим, что просто эти вооруженные до зубов силовики, теперь их называют уже справедливо, мне кажется «каратели» господина Лукашенко, они совершенно ни перед чем не собираются останавливаться. И они готовы кажется зайти даже какой-то не чилийский сценарий потенциально, а что-то более чудовищное. Потому что по всей стране просто людей готовы буквально уничтожать, унижать и уничтожать. И мы за этим наблюдаем, за этим наблюдает ЕС и понятно, что этот сценарий довольно мирного протеста. ... А вот история о том, что безоружные белорусы должны выходить и биться с этими силовиками, которые ни перед чем не останавливаются, в своих районах и городах – она мне кажется чудовищной. То есть это просто полная безысходность у людей и сейчас смотрим, мы все думаем, чем можно им помочь. Хотя бы морально, может быть про дирижера Спивакова...
...
То есть понятно, что месяцы такого военного положения и при полной гражданской солидарности и при отказе людей выполнять свои повседневные обязанности, понятно, что это приведет к коллапсу общества. И я надеюсь, и как многие надеются, что все-таки часть силовиков постепенно тоже вольется в число бастующих. И увольняющихся. В этом сценарий. Действительно никто так никогда не делал. Например, мне справедливо в комментариях и каких-то личных беседах сказали, что пример польской «Солидарности» под очень большим вопросом. С точки зрения его нынешней актуальности. Я посмотрел, в Белоруссии до сих пор есть довольно большое количество промышленных предприятий. БелАЗ – наверное, один из самых известных примеров. Но я даже после того как я написал, я смотрю, что была попытка начать общенациональную стачку, очень красивую, на мой взгляд, красивая попытка. Но пока она не взлетает. Люди боятся, просто одно дело по вечерам, когда молодежь выходит на улицы, каждый вечер и ночь, а другое дело, когда ты днем перед глазами своих начальников, людей вооруженных ты отказываешься от работы. Это страшно, как ни странно, оказывается. И обратите внимание, сейчас в новостях идет история о том, что Лукашенко угрожает тем, кто не имеет работы. Фактически отказывается от работы.
...
Беларусь, совершенно уникальный какой-то феномен, когда в провинциальных маленьких городах в отдельных районах Минска люди все равно продолжают пытаться бороться и не молчать. И как это может хорошо закончиться я, если честно не знаю. То есть, как Лукашенко собирается править бывшей своей страной через месяц или через год, такие вещи никогда не проходят бесследно. Во-первых, это глубочайшая травма для всех, кто в этом участвовал и, наверное, для каких-то силовиков, они преступники по сути, но, наверное, кто-то из них сейчас все равно испытывает глубокие моральные сомнения в том, что они делают. Самое главное, что нельзя править на штыках. Именно в таком контексте, когда штыки это не метафора, что кто-то боится штыков и сидит дома, а когда штыки буквально используются каждый день против своего собственного народа по всей стране.
отсюда - https://echo.msk.ru/blog/partofair/2691891-echo/
Евгений Чичваркин:
Наши братья хотели быть западной страной. И был прекрасный шанс – выборы – чтоб все было легально. В общем, это война между Востоком и Западом, которая продолжается. И зачастую Восток побеждает. В общем, это, по сути, битва на Калке, когда злобные тренированные, хорошо вооруженные, хорошо организованные упыри, которые с детства были приучены подчиняться и применять насилие, победили светских не очень хорошо организованных людей, которые хотят жить в стране, где свобода, человеческая жизнь, вообще человек являются высшей ценностью. Очень печально.
...
в целом они близнецы-братья – Путин и Лукашенко. Диктаторы. То есть у нас насилие осуществляется достаточно давно – и насилие над бизнесами прилюдное, и все знают, что происходит в колониях, все знают, что происходит в южных республиках, все знают про Кущевку, все знают про беспредел ментов. А белорусы были к этому не готовы. Потому что то, что где-то там внутри растравливали этих псов, но в основном не показывали, сейчас для многих сюрприз, что среди них жили абсолютные нелюди.
...
Беларусь – не независимое государство от России. Очень зависимая, очень близкая по духу, авторитарная абсолютно страна. Из бывших стран Советского Союза есть три Прибалтийские страны, где, наверное, Эстония – я смотрю с точки зрения свободы ведения бизнеса – Эстония, наверное, плюс-минус из Прибалтийских стран лучше всего как-то приспособилась к условиям капитализма. Ну и там все-таки не было 20-х и 30-х годов социалистических. Поэтому деды помнят. А так, самый близкий строй к нормальному – это 2003-й – 2013-й, Грузия, реформы Кахи Бендукидзе. Ну поэтому там и рост такой был экономики, и были инвестиции. Это был очень хороший удавшийся эксперимент по экономическим реформам. А все остальное – во мраке. Просто в разных степенях этого мрака. Туркменистан и Таджикистан – одна степень мрака, Молдавия – другая.
...
К сожалению, нашим постсоветским людям нужно объяснять и нужно продавать реформу, потому что даже момент освобождения, момент снятия оков многие могут воспринимать как хаос, как то, что о них перестали заботиться, если с тебя снимают ошейник, значит ты никому больше не нужен. Поэтому, к сожалению, нужно применять законы маркетинга к реформам тоже, потому что иначе это не будет работать.
...
Никто ничего по-хорошему не понимает. Первая реакция на горбачевские мягкие реформы была в 91-м, вторая реакция была в 93-м – путч. Мягкая реакция с точки зрения уже интеллигенции практически, с точки зрения обычных людей – это была популярность Зюганова и «старые песни о главном» – это была ползущая реакция. То есть люди хотели назад в сельпо все время. В этом все дело. Люди привыкли, что в сельпо грязь, нечищеный туалет и злой барин над ними бьет, если что не так, кнутом. И это порядок, это комфорт для огромного количества советских людей. Ну, что поделать… Это данность, которую нужно принимать.
То есть человек, который захочет освободить Россию, будет вынужден обманывать большинство людей и, грубо говоря, каким-то образом, используя современные маркетинговые технологии, это все очень быстро внедрять.
...
Ну вот я читал книгу «Время секонд хэнд». Для кого-то это просто настоящая жизненная катастрофа. Для кого-то это было «Время ночь», для кого-то – «Время секонд хэнд». А для молодых людей – а мне тогда было 17 – это было время по моему образу и подобию. И мне эта свобода абсолютно нравилась. Я получал огромное удовольствие, искал возможности заработать. Можно было все что угодно одевать, перемещаться. А государство на какое-то время исчезло из жизни. И это было прекрасно. Поэтому если не Путин, то любая Тихановская. Вот так.
...
Ну, кровопролитие уже происходит. Там совершенно жуткое видео, когда около следственного изолятора люди поддерживают тех, кого там избивают прямо на улице, внутри этой ментовки. Слышны их крики. Кровопролитие уже произошло. Что они будут делать дальше? Я думаю, что Лукашенко будет стрелять в толпу настоящими пулями. Кстати, Путин тоже, если ему станет страшно. Потому что у него нет опции В. Она, может быть, когда-то и была, но сейчас ни у кого из них нет. Они будут оставаться у власти любыми путями. У Белоруссии нет той части Западной Белоруссии, откуда могут приехать вооруженные люди, как произошло на майдане уже в конце. Вооруженных граждан очень мало. Я являюсь адептом разрешения ношения оружия. Я хочу, чтобы было как в Висконсине — 3 умышленных убийства за год во всем штате. По-моему, даже 2, если я не ошибаюсь. Если бы народ был вооружен, если бы у самых порядочных, самых лучших граждан, с самой лучшей у тех, кто хотел иметь оружие (скажем, каждый 10-й, или, не знаю, каждый 15-й, каждый 8-й), на руках был миллион стволов, этого просто не могло бы быть. А если бы 2 миллиона стволов было на руках в Украине, то я по-прежнему не знаю насчет Крыма, но трагедии на Донбассе бы не случилось только потому, что люди бы просто сопротивлялись.
...
Россия, мне кажется, уже достаточно выучила свою беспомощность. Все понимают, что всё фальсифицируют. Кто-то мрачно пошутил, что учителям нужно выдавать зарплату их фальсифицированными голосами. Все понимают, что это всё абсолютно нарисовано, что ничего не будет. Общество есть — к сожалению, в спящем состоянии. Кто-то боится, кто-то ждет, кто-то: «пусть уже будет этот Путин, дайте только дожить спокойно». Кто-то уезжает, как я. Уезжает и не собирается возвращаться после того, как 9 лет назад закончились все уголовные дела. Я абсолютно уверен, что наша власть обязательно даст повод, обязательно нажмет на курок (в прямом или переносном смысле) так, что общество наше проснется. Наше общество ничего хорошего от этой власти не ждет. И в том, что ОМОН бьет людей, никакого удивления не будет. Когда меня несколько лет назад спрашивали во всевозможных бизнес-интервью некоторые люди, которых унизительно называли «инфо-цыганами»: «Что вы посоветуете молодым российским бизнесменам?», я каждый раз говорю: «Запасайтесь оружием». Я понимаю, что это нелегально. Сходите в тир, постреляйте, купите пистолет, автомат, патроны, смажьте как следует и закопайте в огороде так, чтобы пока никто не видел. И я по-прежнему советую сделать именно это.
отсюда - https://echo.msk.ru/programs/personalnovash/2690855-echo/
Я думаю, как и вы принадлежу к поколению, которое училось революционной тактике и стратегии по одному известному классику. И там были советы постороннего, прямо как я сейчас. И он писал о том, что для восставшего народа потеря каждой минуты это и потеря темпа, это смерть революции. Так же как вы помните, он писал, что для этого восставшего народа необходимо каждую минуту буквально, каждые полчаса демонстрировать хоть маленький, но успех. То есть некое такое… ускорения, если этой ускоряющейся спирали нет, есть промедление, то это смерть вооруженного восстания. То, о чем говорит сейчас Беларусь, очевидно, что ставка была сделана у оппозиции именно на вооруженное восстание.
А. Венедиктов― Как это на вооруженное восстание.
В. Пастухов― Понимаете, слово «оружие» не означает обязательно, речь идет о том, что это в любом случае выход за пределы ненасильственного протеста. И, так или иначе, это столкновение, столкновение мы наблюдаем. И обе стороны именно к столкновению и готовились. То есть ни у кого не было никаких иллюзий по поводу того, как именно будут считаться голоса.
...
... Русского майдана нет и не может быть по определению. И причина связана с тем, что майдан как таковой, неважно, как называется. Майдан на Украине или движение Сербии или в Черногории, Грузии. Это всегда смесь демократического и национально-освободительного движения. И вот это национально-освободительное движение, движение против, скажем так, влияния какого-то очень мощного внешнего игрока, оно придает демократическому движению основной драйв. В России это по определению невозможно. Потому что Россия является имперской страной, она не может этот драйв получить, потому что такой оксюморон, это как бы движение против самой себя. Поэтому если уже в России невозможен майдан, тут по определению может быть только коричневым. Это единственный цвет русского майдана, который в принципе теоретически возможен. Но он никогда невозможен в соединении с демократическим движением серьезным. Кстати, на самом деле, если мы вспомним перестройку и последующие затем события, то теперь «холодным умом, разуверяюсь я во всем», я полагаю, что это все-таки было в значительной степени националистическое движение и, собственно говоря, и Ельцин в некотором смысле исповедовал определенные иллюзии, которые были тогда именно у российской национальной элиты. Которая предполагала, что освобождение от окраин, по-ататюрковски, это и есть путь к русскому величию. Потом 10 лет спустя новый вождь пересмотрел эту парадигму. И решил, что окраины все-таки нужны и история стала развиваться вспять.
...
Дальний Восток является внутренней колонией России сегодня. И будет ей оставаться пока либо не отпадет, либо Россия будет переучреждена как национальное государство, то есть станет постимперией. То есть у России два пути из этой имперскости. Это путь распада, хотим того или нет, до… состояния, и тогда это будет такой большой-большой Афганистан. Насыщенный еще ядерным оружием. Не приведи, Господи. Или это путь переучреждения и превращения империи в национальное государство, причем очень необычное. Не имеющее никаких аналогов в истории. В общем, это единственный путь из этого тупика. Вот все мои претензии к кремлевским элитам сегодняшним не в том, что они имперцы, а в том, что они глупые имперцы. В том, что они имперцы, не понимающие исторического процесса и ведущие страну к развалу.
...
для имперского сознания этого характерен снобизм, высокомерие. Русская имперскость — это постоянное чувство обиды, что мы им столько, мы к ним со всей душой, а они нас так.
...
я подумал о том, что как раз будущее будет имперцем другого плана, то есть, скорее всего, по логике, поколенческий шаг это будет скорее русский Ататюрк. Человек, который поймет, что для того чтобы быть сильным не надо кого-то контролировать априори. В чем вообще атавизм путинского империализма. В том, что он все-таки в значительной степени основан на прямом контроле и давлении. Либо военном – Донбасс. Либо, что чаще всего – материальном. Мы реально зачастую продолжаем тратить огромные суммы денег на поддержание того, кого считаем своими сателлитами. Но при этом тратим эти средства совершенно глупо. Потому что мы вбрасываем впустую деньги в экономику режимов, управляемых какими-то сатрапами и при этом получаем в ответ ненависть национальных элит, которые видят в нас только силу, которая поддерживает собственных сатрапов. А допустим, конкуренты Владимира Владимировича на мировой арене, которые тоже являются такими же имперцами, и никто как бы конкуренцию не отменял, они тратят в порядке меньше денег, но таргетированно складывают их в эти национальные элиты. И национальные элиты их боготворят. То есть понимаете, в принципе это неэффективно. То есть эффективен сегодня только один вид имперскости — когда ты внутри своей собственной страны создаешь такие условия, которым все завидуют. И тогда твой собственный пример является заразительным и люди хотят ехать к тебе и люди хотят делать бизнес с тобой. Люди хотят копировать. Сегодня главное орудие империализма — это айфон, Тесла… Понимаете. Это орудие империализма.
отсюда - https://echo.msk.ru/programs/albac/2688917-echo/
Кирилл Мартынов:
... Мой мотив это написать и вообще тему поднимать – в первую очередь беспокойство за граждан Белоруссии. Мне кажется, чуть ли ни вся у нас страна уже каждый день наблюдает за тем, что там происходит. И ужасается. Потому что мы видим, что просто эти вооруженные до зубов силовики, теперь их называют уже справедливо, мне кажется «каратели» господина Лукашенко, они совершенно ни перед чем не собираются останавливаться. И они готовы кажется зайти даже какой-то не чилийский сценарий потенциально, а что-то более чудовищное. Потому что по всей стране просто людей готовы буквально уничтожать, унижать и уничтожать. И мы за этим наблюдаем, за этим наблюдает ЕС и понятно, что этот сценарий довольно мирного протеста. ... А вот история о том, что безоружные белорусы должны выходить и биться с этими силовиками, которые ни перед чем не останавливаются, в своих районах и городах – она мне кажется чудовищной. То есть это просто полная безысходность у людей и сейчас смотрим, мы все думаем, чем можно им помочь. Хотя бы морально, может быть про дирижера Спивакова...
...
То есть понятно, что месяцы такого военного положения и при полной гражданской солидарности и при отказе людей выполнять свои повседневные обязанности, понятно, что это приведет к коллапсу общества. И я надеюсь, и как многие надеются, что все-таки часть силовиков постепенно тоже вольется в число бастующих. И увольняющихся. В этом сценарий. Действительно никто так никогда не делал. Например, мне справедливо в комментариях и каких-то личных беседах сказали, что пример польской «Солидарности» под очень большим вопросом. С точки зрения его нынешней актуальности. Я посмотрел, в Белоруссии до сих пор есть довольно большое количество промышленных предприятий. БелАЗ – наверное, один из самых известных примеров. Но я даже после того как я написал, я смотрю, что была попытка начать общенациональную стачку, очень красивую, на мой взгляд, красивая попытка. Но пока она не взлетает. Люди боятся, просто одно дело по вечерам, когда молодежь выходит на улицы, каждый вечер и ночь, а другое дело, когда ты днем перед глазами своих начальников, людей вооруженных ты отказываешься от работы. Это страшно, как ни странно, оказывается. И обратите внимание, сейчас в новостях идет история о том, что Лукашенко угрожает тем, кто не имеет работы. Фактически отказывается от работы.
...
Беларусь, совершенно уникальный какой-то феномен, когда в провинциальных маленьких городах в отдельных районах Минска люди все равно продолжают пытаться бороться и не молчать. И как это может хорошо закончиться я, если честно не знаю. То есть, как Лукашенко собирается править бывшей своей страной через месяц или через год, такие вещи никогда не проходят бесследно. Во-первых, это глубочайшая травма для всех, кто в этом участвовал и, наверное, для каких-то силовиков, они преступники по сути, но, наверное, кто-то из них сейчас все равно испытывает глубокие моральные сомнения в том, что они делают. Самое главное, что нельзя править на штыках. Именно в таком контексте, когда штыки это не метафора, что кто-то боится штыков и сидит дома, а когда штыки буквально используются каждый день против своего собственного народа по всей стране.
отсюда - https://echo.msk.ru/blog/partofair/2691891-echo/
Евгений Чичваркин:
Наши братья хотели быть западной страной. И был прекрасный шанс – выборы – чтоб все было легально. В общем, это война между Востоком и Западом, которая продолжается. И зачастую Восток побеждает. В общем, это, по сути, битва на Калке, когда злобные тренированные, хорошо вооруженные, хорошо организованные упыри, которые с детства были приучены подчиняться и применять насилие, победили светских не очень хорошо организованных людей, которые хотят жить в стране, где свобода, человеческая жизнь, вообще человек являются высшей ценностью. Очень печально.
...
в целом они близнецы-братья – Путин и Лукашенко. Диктаторы. То есть у нас насилие осуществляется достаточно давно – и насилие над бизнесами прилюдное, и все знают, что происходит в колониях, все знают, что происходит в южных республиках, все знают про Кущевку, все знают про беспредел ментов. А белорусы были к этому не готовы. Потому что то, что где-то там внутри растравливали этих псов, но в основном не показывали, сейчас для многих сюрприз, что среди них жили абсолютные нелюди.
...
Беларусь – не независимое государство от России. Очень зависимая, очень близкая по духу, авторитарная абсолютно страна. Из бывших стран Советского Союза есть три Прибалтийские страны, где, наверное, Эстония – я смотрю с точки зрения свободы ведения бизнеса – Эстония, наверное, плюс-минус из Прибалтийских стран лучше всего как-то приспособилась к условиям капитализма. Ну и там все-таки не было 20-х и 30-х годов социалистических. Поэтому деды помнят. А так, самый близкий строй к нормальному – это 2003-й – 2013-й, Грузия, реформы Кахи Бендукидзе. Ну поэтому там и рост такой был экономики, и были инвестиции. Это был очень хороший удавшийся эксперимент по экономическим реформам. А все остальное – во мраке. Просто в разных степенях этого мрака. Туркменистан и Таджикистан – одна степень мрака, Молдавия – другая.
...
К сожалению, нашим постсоветским людям нужно объяснять и нужно продавать реформу, потому что даже момент освобождения, момент снятия оков многие могут воспринимать как хаос, как то, что о них перестали заботиться, если с тебя снимают ошейник, значит ты никому больше не нужен. Поэтому, к сожалению, нужно применять законы маркетинга к реформам тоже, потому что иначе это не будет работать.
...
Никто ничего по-хорошему не понимает. Первая реакция на горбачевские мягкие реформы была в 91-м, вторая реакция была в 93-м – путч. Мягкая реакция с точки зрения уже интеллигенции практически, с точки зрения обычных людей – это была популярность Зюганова и «старые песни о главном» – это была ползущая реакция. То есть люди хотели назад в сельпо все время. В этом все дело. Люди привыкли, что в сельпо грязь, нечищеный туалет и злой барин над ними бьет, если что не так, кнутом. И это порядок, это комфорт для огромного количества советских людей. Ну, что поделать… Это данность, которую нужно принимать.
То есть человек, который захочет освободить Россию, будет вынужден обманывать большинство людей и, грубо говоря, каким-то образом, используя современные маркетинговые технологии, это все очень быстро внедрять.
...
Ну вот я читал книгу «Время секонд хэнд». Для кого-то это просто настоящая жизненная катастрофа. Для кого-то это было «Время ночь», для кого-то – «Время секонд хэнд». А для молодых людей – а мне тогда было 17 – это было время по моему образу и подобию. И мне эта свобода абсолютно нравилась. Я получал огромное удовольствие, искал возможности заработать. Можно было все что угодно одевать, перемещаться. А государство на какое-то время исчезло из жизни. И это было прекрасно. Поэтому если не Путин, то любая Тихановская. Вот так.
...
Ну, кровопролитие уже происходит. Там совершенно жуткое видео, когда около следственного изолятора люди поддерживают тех, кого там избивают прямо на улице, внутри этой ментовки. Слышны их крики. Кровопролитие уже произошло. Что они будут делать дальше? Я думаю, что Лукашенко будет стрелять в толпу настоящими пулями. Кстати, Путин тоже, если ему станет страшно. Потому что у него нет опции В. Она, может быть, когда-то и была, но сейчас ни у кого из них нет. Они будут оставаться у власти любыми путями. У Белоруссии нет той части Западной Белоруссии, откуда могут приехать вооруженные люди, как произошло на майдане уже в конце. Вооруженных граждан очень мало. Я являюсь адептом разрешения ношения оружия. Я хочу, чтобы было как в Висконсине — 3 умышленных убийства за год во всем штате. По-моему, даже 2, если я не ошибаюсь. Если бы народ был вооружен, если бы у самых порядочных, самых лучших граждан, с самой лучшей у тех, кто хотел иметь оружие (скажем, каждый 10-й, или, не знаю, каждый 15-й, каждый 8-й), на руках был миллион стволов, этого просто не могло бы быть. А если бы 2 миллиона стволов было на руках в Украине, то я по-прежнему не знаю насчет Крыма, но трагедии на Донбассе бы не случилось только потому, что люди бы просто сопротивлялись.
...
Россия, мне кажется, уже достаточно выучила свою беспомощность. Все понимают, что всё фальсифицируют. Кто-то мрачно пошутил, что учителям нужно выдавать зарплату их фальсифицированными голосами. Все понимают, что это всё абсолютно нарисовано, что ничего не будет. Общество есть — к сожалению, в спящем состоянии. Кто-то боится, кто-то ждет, кто-то: «пусть уже будет этот Путин, дайте только дожить спокойно». Кто-то уезжает, как я. Уезжает и не собирается возвращаться после того, как 9 лет назад закончились все уголовные дела. Я абсолютно уверен, что наша власть обязательно даст повод, обязательно нажмет на курок (в прямом или переносном смысле) так, что общество наше проснется. Наше общество ничего хорошего от этой власти не ждет. И в том, что ОМОН бьет людей, никакого удивления не будет. Когда меня несколько лет назад спрашивали во всевозможных бизнес-интервью некоторые люди, которых унизительно называли «инфо-цыганами»: «Что вы посоветуете молодым российским бизнесменам?», я каждый раз говорю: «Запасайтесь оружием». Я понимаю, что это нелегально. Сходите в тир, постреляйте, купите пистолет, автомат, патроны, смажьте как следует и закопайте в огороде так, чтобы пока никто не видел. И я по-прежнему советую сделать именно это.
отсюда - https://echo.msk.ru/programs/personalnovash/2690855-echo/