svnthronin (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
svnthronin) wrote2017-08-12 10:56 am
svnthronin) wrote2017-08-12 10:56 am
Entry tags:
О профессионализме и совести
Быков из Одина (от 4 августа):
«Откуда сегодня жуткое и повальное засилье непрофессионализма в стране? Профессионалы — прежде всего люди труда, и труда порой тяжелого, невидимого для публики. Почему же они остаются вне поля зрения СМИ? Или стране сегодня нужен только качественный потребитель?»
Ройс, вот вы почти дословно пересказываете мою статью 98-го года «Блуд труда», где сказано, что действительно профессия перестала быть выраженной основой бытия, выраженным моральным показателем. Более того — она перестала быть важной характеристикой киногероя и литературного героя. Тогда же Виктория Самойловна Токарева, которой я опять передаю привет, замечательно сказала (кстати, в интервью мне): «В стране остались две профессии — богатые и бедные». Это совершенно точная формула. А раньше, кстати, действительно у той же Токаревой профессия героя была важнейшей составляющей его облика.
У меня даже есть, вы знаете, такая точка зрения (может быть, несколько наивная), что профессия — это совесть. У непрофессионала не может быть совести. Человек — это его ответственность перед его трудом. А если у него этой ответственности нет, то он почти наверняка позволяет себе какие-то довольно серьезные отходы от морали. Надо перед чем-то отвечать. А вот где критерий? Как человека закрепить на его месте? Только профессией. Он должен любить эту профессию, иначе он «трость, ветром колеблемая» и «перекати-поле, ветром носимое».
Почему так получилось? Ну, наверное, потому, что Россия, не пройдя толком индустриальную стадию, сразу ввергнута была в постиндустриальную, где профессия не важна. Я помню, как мне покойная Ксения Пономарева, Царствие ей небесное, доказывала, что современный человек сегодня может заниматься продажей айфонов, а завтра — спекуляциями с нефтью. Ну, тогда не было айфонов, а мобильных телефонов. Это продажей любой можно заниматься, потому что это, в сущности, одна деятельность — торговля. Можно быть нефтетрейдером, а можно поставщиком действительно услуг сотовой сети. Но совершенно невозможно быть одновременно нефтяником и производителем телефонов. И невозможно быть одновременно писателем и, допустим, менеджером. Во всяком случае, писатель рано или поздно возьмет верх и задушит менеджера, если не случится наоборот, как это обычно бывает.
Кстати говоря, и менеджер тоже, как мне кажется, не столько профессия, а сколько один из рыночных навыков. А профессия — это доскональное знание производства чего-либо, будь то производство текстов или производство самолетов. Мне кажется, что вычисление логистики, менеджмент в целом — это довольно вторичное ремесло. Это уже обращение какое-то с готовым продуктом. А уметь созидать продукт, уметь делать то, чего еще не было, гораздо важнее, чем организация производства.
Организация производства в России на 90 процентов — это умение обсчитать одного и наорать на другого, обсчитать конкурента и наорать на производителя. Мне кажется, что вообще схема российского производства — это семеро с сошкой, а один с ложкой… Или наоборот, да? Точнее — один с сошкой, а семеро с ложкой, да. Хотя и наоборот тоже ужасно. Это один работает, а вокруг него сидят семь менеджеров — по маркетингу, по уюту, условно говоря, по организации рабочего места, по налогам, по всему. Он работает, а с его работы жируют семь других потребителей, которые называют себя менеджерами.
Да, вот у меня довольно такой старомодный и, может быть, неверный взгляд на работу. Во всяком случае, менеджер — то есть человек, который умеет ухитриться, человек, который умеет организовать чужую работу, — для меня никак не работник. Точно так же, как я высоко, скажем, ценю роль редактора в книге, но все-таки с автором он не сравнится. Если только это не гениальный редактор, которых в России, может быть, пять человек.
Поэтому я с вами солидарен. Я не принимаю этой постиндустриальной индифферентности, постиндустриального пренебрежения к профессиональному уровню человека, к его профессии. И я не думаю, что главный человек в мире — это посредник. Главный человек в мире — это производитель. Второй в моей иерархии — это понимающий потребитель. А третий — тот, кто позволяет им законтачиться. Ну, они как-нибудь справятся и без менеджера.
отсюда – http://echo.msk.ru/programs/odin/2030070-echo/
«Откуда сегодня жуткое и повальное засилье непрофессионализма в стране? Профессионалы — прежде всего люди труда, и труда порой тяжелого, невидимого для публики. Почему же они остаются вне поля зрения СМИ? Или стране сегодня нужен только качественный потребитель?»
Ройс, вот вы почти дословно пересказываете мою статью 98-го года «Блуд труда», где сказано, что действительно профессия перестала быть выраженной основой бытия, выраженным моральным показателем. Более того — она перестала быть важной характеристикой киногероя и литературного героя. Тогда же Виктория Самойловна Токарева, которой я опять передаю привет, замечательно сказала (кстати, в интервью мне): «В стране остались две профессии — богатые и бедные». Это совершенно точная формула. А раньше, кстати, действительно у той же Токаревой профессия героя была важнейшей составляющей его облика.
У меня даже есть, вы знаете, такая точка зрения (может быть, несколько наивная), что профессия — это совесть. У непрофессионала не может быть совести. Человек — это его ответственность перед его трудом. А если у него этой ответственности нет, то он почти наверняка позволяет себе какие-то довольно серьезные отходы от морали. Надо перед чем-то отвечать. А вот где критерий? Как человека закрепить на его месте? Только профессией. Он должен любить эту профессию, иначе он «трость, ветром колеблемая» и «перекати-поле, ветром носимое».
Почему так получилось? Ну, наверное, потому, что Россия, не пройдя толком индустриальную стадию, сразу ввергнута была в постиндустриальную, где профессия не важна. Я помню, как мне покойная Ксения Пономарева, Царствие ей небесное, доказывала, что современный человек сегодня может заниматься продажей айфонов, а завтра — спекуляциями с нефтью. Ну, тогда не было айфонов, а мобильных телефонов. Это продажей любой можно заниматься, потому что это, в сущности, одна деятельность — торговля. Можно быть нефтетрейдером, а можно поставщиком действительно услуг сотовой сети. Но совершенно невозможно быть одновременно нефтяником и производителем телефонов. И невозможно быть одновременно писателем и, допустим, менеджером. Во всяком случае, писатель рано или поздно возьмет верх и задушит менеджера, если не случится наоборот, как это обычно бывает.
Кстати говоря, и менеджер тоже, как мне кажется, не столько профессия, а сколько один из рыночных навыков. А профессия — это доскональное знание производства чего-либо, будь то производство текстов или производство самолетов. Мне кажется, что вычисление логистики, менеджмент в целом — это довольно вторичное ремесло. Это уже обращение какое-то с готовым продуктом. А уметь созидать продукт, уметь делать то, чего еще не было, гораздо важнее, чем организация производства.
Организация производства в России на 90 процентов — это умение обсчитать одного и наорать на другого, обсчитать конкурента и наорать на производителя. Мне кажется, что вообще схема российского производства — это семеро с сошкой, а один с ложкой… Или наоборот, да? Точнее — один с сошкой, а семеро с ложкой, да. Хотя и наоборот тоже ужасно. Это один работает, а вокруг него сидят семь менеджеров — по маркетингу, по уюту, условно говоря, по организации рабочего места, по налогам, по всему. Он работает, а с его работы жируют семь других потребителей, которые называют себя менеджерами.
Да, вот у меня довольно такой старомодный и, может быть, неверный взгляд на работу. Во всяком случае, менеджер — то есть человек, который умеет ухитриться, человек, который умеет организовать чужую работу, — для меня никак не работник. Точно так же, как я высоко, скажем, ценю роль редактора в книге, но все-таки с автором он не сравнится. Если только это не гениальный редактор, которых в России, может быть, пять человек.
Поэтому я с вами солидарен. Я не принимаю этой постиндустриальной индифферентности, постиндустриального пренебрежения к профессиональному уровню человека, к его профессии. И я не думаю, что главный человек в мире — это посредник. Главный человек в мире — это производитель. Второй в моей иерархии — это понимающий потребитель. А третий — тот, кто позволяет им законтачиться. Ну, они как-нибудь справятся и без менеджера.
отсюда – http://echo.msk.ru/programs/odin/2030070-echo/