svnthronin (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
svnthronin) wrote2021-02-05 09:24 pm
svnthronin) wrote2021-02-05 09:24 pm
Entry tags:
...
Антон Орехъ Мест нет!:
Гражданин – это разновидность парнокопытного скота. Об этом вам не напишут в Конституции на пеньке, но практика жизни давно всё определила. «Тюрьма – не санаторий» — так всегда говорят, когда показывают переполненные камеры, засранные изоляторы, дырки в полу вместо санузла, зэков, спящих на нарах посменно. Да, тюрьма, не санаторий. А люди в тюрьме, которых надзиратели называют словом «контингент» — не ангелы, если иметь ввиду тех, кто сидит за настоящие преступления. Но даже преступники остаются людьми и гражданами, а не скотиной. Закон лишает их свободы, но не лишает прав и достоинства. В тюремный пакет не входят издевательства и пытки. Однако толпа обывателей считает, что даже тот, кто украл три рубля, должен гнить в дерьме, раз уж смертную казнь отменили. Сейчас мы как никогда пристально смотрим на все эти картинки и видео, снятые в изоляторах, где держат задержанных на протестных акциях.
Но с этими людьми не произошло ничего неслыханного, чего в России не бывало прежде. Да только так в России и бывает! Так содержатся тысячи и тысячи арестантов по всей стране. И не надо говорить, что коллапс возник потому, что людей задержали слишком много и вот поэтому «мест нет». Такое у нас – норма тюремной жизни. Разница лишь в том, что если в обычное время в тюрьме, которая не санаторий, сидят в большинстве все-таки нарушители закона, то в эти дни, в Сахарово и прочие места свозят людей, абсолютное большинство из которых не виноваты ни в чем!
Наоборот – это против них совершены преступления.
Нарушено их право на свободу мирных собраний, нарушено право на справедливый суд, людей били, хватали произвольно – даже тех, кто ни в каком протесте не участвовал. Пресс-секретарь президента, чью фамилию я, к сожалению, никак не могу вспомнить, конечно, говорит, что люди сами виноваты, сами провоцировали и даже вещает про прямые и множественные нападения на силовиков, что является прямым и множественным враньем, потому что нападения были единичны, а бесконтрольные зверские избиения граждан были настолько прямыми и настолько множественными, что во всем Кремле пальцев не хватит, чтобы все их пересчитать.
Всё это значит, что людей и впредь будут задерживать в любых количествах, а условия их размещения не имеют никакого значения, потому что для режима все эти люди являются просто разновидностью скота, который надо загонять в какое-то стойло. И вот уже люди говорят, что спать в восьмиместной камере по четыре человека на койке – это всё равно лучше, чем сутки сидеть на морозе в автобусе без воды и туалета.
А когда размесят всех по четверо – так вообще почти санаторий, хоть и тюрьма. Ну, и конечно, можно снова вспомнить Беларусь, где хунта людей даже за скотину уже не считает.
Нам есть, к чему стремиться, чтобы считать за счастье даже сутки в автозаке – главное, чтобы живыми назад вернуться.
отсюда – https://echo.msk.ru/blog/oreh/2785212-echo/
Владимир Пастухов Феномен Навального. «Черный лебедь» прилетел на «Победе»:
После первого раунда в боях без правил между Кремлем и Навальным зафиксирована ничья – обе стороны допустили фатальный просчет в оценке ситуации. Кремль переоценил угрозу революции, а Навальный – ее перспективы. В итоге Навальный не в Кремле, а в тюрьме, зато Кремль – в осаде. Или в засаде, кому как больше нравится.
Сначала Кремль под впечатлением от событий в Белоруссии завысил дестабилизирующую роль Навального, что вылилось в неудавшееся покушение на жизнь последнего (предположение о прямой связи между волнениями в Белоруссии и отравлением Навального выглядит сейчас наиболее вероятным). Это покушение стало триггером всей последующей цепочки событий. Не было бы покушения — не было бы возвращения, не было бы возвращения — не было бы посадки, не было бы посадки — не было бы новой волны протестов. Об этом не надо забывать. По ходу дела замечу, что впервые за многие годы удача отвернулась от Кремля, потому что, если бы Навального все-таки убили в августе, то эффект был бы не таким мощным, какой вызвало неудавшееся покушение. На этот раз русский Бог отвернулся от Путина.
Потом Навальный — не исключено, что под впечатлением тех же белорусских событий — переоценил готовность общества к революционному восстанию и совершил классическую ошибку начинающего революционера: решил подтолкнуть (создать) революционную ситуацию. Его триумфальное возвращение было актом величайшего личного мужества, но ожидаемого эффекта не возымело, восстание было подавлено, а сам Навальный, возможно — надолго, превратился в заложника Путина. Тем не менее, в данном случае Бог своего последнего слова еще не сказал.
Ситуацию после вынесения решения суда по Навальному (фактически бессрочного приговора, так как Кремль будет моделировать срок его изоляции, ориентируясь не на закон, а на политическую целесообразность) легче всего описать в медицинских терминах. Навальный оказался для Кремля опасным вирусным заболеванием. Иммунная система режима с огромным напряжением сил отбила эту атаку, но в итоге у «кремлевского пациента» развился тяжелый астенический поствирусный синдром. Он еще поживет какое-то время, страдая хронической усталостью, пока не скончается от тяжелых сопутствующих заболеваний. За что Кремль боролся, на то и напоролся. Он в свое время сам «феномен Навального» породил, сам же потом, следуя классическим рецептам, попытался его убить, и, в конечном счете, сам же от него и погибнет.
«Феномен Навального» есть нечто большее, чем сам реальный Навальный. Навальный сам по себе — это яркий, самобытный, талантливый и отважный революционный вождь, который сделал смелую попытку захватить власть в России чуть раньше, чем она успела сама упасть (обычно в России это делают уже после того, как власть упала). «Феномен Навального» — это политический эффект, возникший как интегрированный результат целенаправленных действий самого Навального и ответного хаотичного противодействия им со стороны Кремля, который около десяти лет развивал свой собственный «проект», думая, что всех перехитрит.
Навальный стал первым крупным представителем поколения Y («поколения миллениалов») в России, обозначившим свои политические амбиции в отношении власти. Его звезда стала всходить после 2010 года, когда деятели предыдущего поколения X («поколения перестройки») переживали глубокий внутренний экзистенциальный кризис. Это во многом предопределило его политическую судьбу. Он возник на горизонте тогда, когда с этого горизонта только что были убраны Ходорковский и Магнитский. Опыт управления кризисной ситуацией, созданной находившимся с 2003 года в заключении Ходорковским, не был позитивным. Ситуация с погибшим в тюрьме в 2009 году Магнитским выглядела еще менее привлекательной. У Кремля развилась острая аллергическая реакция на серийное производство символов для оппозиции. И тут появляется Навальный. В тот момент власть была сильно мотивирована поискать в отношении него какие-то альтернативные решения.
В результате на Навальном была опробована технология «управляемого кризиса», когда оппонента не душат, а только «придушивают». На Навального навешивали одно уголовное дело за другим, но не сажали. На него ставили капканы, но всегда в последний момент вытаскивали из ямы и продолжали «оперативную игру». То есть делали все, чтобы только не сделать из него второго Ходорковского или Магнитского. Итогом этой игры Кремля как раз и стало рождение «феномена Навального». Кремль не прислушался к Черчиллю, который писал, что для политика любое упоминание в прессе, кроме некролога, является полезным. В результате Навальный переиграл Кремль. Противодействие Навальному со стороны Кремля имело своим итогом лишь укрепление репутации последнего как главного лидера оппозиции. В конечном счете, они все-таки решили написать для него некролог, но было уже слишком поздно.
Изоляция Навального является для Кремля вынужденным решением, которое на деле мало что решает. Это вынужденная аварийная посадка. Можно сказать, Навальный вынудил их все-таки себя посадить, причем при самых неблагоприятных для них обстоятельствах. То, что ни сегодня, ни в ближайшие дни никакого восстания не произойдет, не сильно облегчает жизнь режиму. Навальный своим возвращением сломал режиму хребет. Буквально в течение пары недель произошла десакрализация режима. Прошлый год начался с обнуления конституции, этот год начался с обнуления политического капитала Путина. Двадцать лет коту под хвост.
Теперь режим — это смертельно раненый зверь. Он еще силен и опасен в своей ярости. Он не успел понять, как глубоки его раны, и поэтому рвет и мечет. Он еще потопчет много судеб и наворотит много страшных дел. Но он обречен. Протесты будут накатывать волнами, ударяя, отступая и возвращаясь, но уже не затихнут, пока этот Карфаген не падет. Второго Навального режиму не пережить. Начиная с 2014 года российский образованный класс жил ожиданием «черного лебедя» — непредсказуемого и случайного события, которое запустит механизм самоликвидации режима. Откуда его только не ждали. А он взял и прилетел из Берлина в Шереметьево рейсом «Победы». Просто его не сразу опознали.
отсюда – https://echo.msk.ru/blog/pastuhov_v/2785008-echo/
Антон Орехъ Разведка боем:
Навальный в тюрьме, около 11 тысяч задержаны, десятки людей избиты, сотни сидят на скотобазе в деревне Сахарово и прочих отхожих местах. Журналистов уже бьют и сажают, наличие или отсутствие адвокатов никак не влияет на исходы дел. А еще у нас теперь есть судьи по вызову, ночные судьи и портрет палача Ягоды. Таков итог коротких зимних протестов в России.
Теперь протесты отложены до весны или до лета. Логика в этом решении есть. Очевидно, что право граждан на мирные собрания в Российской Федерации аннулировано. Любое шествие — это преступление. Преступник даже тот, кто просто проходил мимо или стоял неподалеку.
Так же очевидно, что власть дала всем силовым армиям лицензию на абсолютно любые виды насилия. До белорусского сценария не дошло не потому, что наши полицаи гуманнее лукашенковских, а потому что у нас просто не выходило столько народу и не приближалось к дворцу Путина на расстояние вытянутой руки, как это было в Минске.
Можете не сомневаться, что если бы в России протест был более решительным, то и крови пролили бы не меньше, а даже больше, чем бесноватый Батька. Продолжать протест — значит, гарантированно гнать народ под дубинки. А судя по тому, что раз от раза подавление было все более жестким, то и дубинками дело бы не ограничилось.
Это только кажется, что места в спецприемниках закончились. Мы живем в стране, где много лет существовал ГУЛАГ — нашли бы, куда людей сажать. Если в камеру влезает 28 человек, впихнули бы и 48.
Ясно, что ни весной, ни летом ситуация кардинально не поменяется. А осенью вспыхнет новая битва вокруг выборов в Думу. И тогда опять будут шествия, которые все равно не согласуют, даже если к тому моменту удастся победить вирус. Будут сотни избитых, тысячи задержанных, а силовая армия будет уже натренированная и бодрая, потому что сможет регулярно заниматься тем, что любит больше всего — топтать и унижать граждан своей страны.
Нет смысла уповать, как это делают соратники Навального, на какое-то международное давление. Запад выполнил свою ритуальную функцию, выразив обеспокоенность и потребовав правосудия. Но не разорвет из-за Навального отношений с Путиным. Запад 70 лет жал руки большевикам. И со Сталиным обнимался. А Путин-то точно не хуже Сталина. И наша нефть с газом и прочие ископаемые все еще нужны Западу. Нужны больше, чем Навальный и свобода в России.
Значит ли это, что всё плохо и безнадежно? Нет. Государство — это машина. Полицейское государство живет в условиях постоянного напряжения и очень от него устает и изнашивается. Каждый бунт, вроде теперешнего — это авария, которая сокращает ресурс механизма. А этот механизм настолько примитивный и тупой, что сам же занимается членовредительством и сокращает себе жизнь. Плохо лишь то, что ресурса может хватить еще надолго. И никому не известно, что случится со страной, когда ресурс будет исчерпан.
отсюда - https://echo.msk.ru/blog/oreh/2785848-echo/
Гражданин – это разновидность парнокопытного скота. Об этом вам не напишут в Конституции на пеньке, но практика жизни давно всё определила. «Тюрьма – не санаторий» — так всегда говорят, когда показывают переполненные камеры, засранные изоляторы, дырки в полу вместо санузла, зэков, спящих на нарах посменно. Да, тюрьма, не санаторий. А люди в тюрьме, которых надзиратели называют словом «контингент» — не ангелы, если иметь ввиду тех, кто сидит за настоящие преступления. Но даже преступники остаются людьми и гражданами, а не скотиной. Закон лишает их свободы, но не лишает прав и достоинства. В тюремный пакет не входят издевательства и пытки. Однако толпа обывателей считает, что даже тот, кто украл три рубля, должен гнить в дерьме, раз уж смертную казнь отменили. Сейчас мы как никогда пристально смотрим на все эти картинки и видео, снятые в изоляторах, где держат задержанных на протестных акциях.
Но с этими людьми не произошло ничего неслыханного, чего в России не бывало прежде. Да только так в России и бывает! Так содержатся тысячи и тысячи арестантов по всей стране. И не надо говорить, что коллапс возник потому, что людей задержали слишком много и вот поэтому «мест нет». Такое у нас – норма тюремной жизни. Разница лишь в том, что если в обычное время в тюрьме, которая не санаторий, сидят в большинстве все-таки нарушители закона, то в эти дни, в Сахарово и прочие места свозят людей, абсолютное большинство из которых не виноваты ни в чем!
Наоборот – это против них совершены преступления.
Нарушено их право на свободу мирных собраний, нарушено право на справедливый суд, людей били, хватали произвольно – даже тех, кто ни в каком протесте не участвовал. Пресс-секретарь президента, чью фамилию я, к сожалению, никак не могу вспомнить, конечно, говорит, что люди сами виноваты, сами провоцировали и даже вещает про прямые и множественные нападения на силовиков, что является прямым и множественным враньем, потому что нападения были единичны, а бесконтрольные зверские избиения граждан были настолько прямыми и настолько множественными, что во всем Кремле пальцев не хватит, чтобы все их пересчитать.
Всё это значит, что людей и впредь будут задерживать в любых количествах, а условия их размещения не имеют никакого значения, потому что для режима все эти люди являются просто разновидностью скота, который надо загонять в какое-то стойло. И вот уже люди говорят, что спать в восьмиместной камере по четыре человека на койке – это всё равно лучше, чем сутки сидеть на морозе в автобусе без воды и туалета.
А когда размесят всех по четверо – так вообще почти санаторий, хоть и тюрьма. Ну, и конечно, можно снова вспомнить Беларусь, где хунта людей даже за скотину уже не считает.
Нам есть, к чему стремиться, чтобы считать за счастье даже сутки в автозаке – главное, чтобы живыми назад вернуться.
отсюда – https://echo.msk.ru/blog/oreh/2785212-echo/
Владимир Пастухов Феномен Навального. «Черный лебедь» прилетел на «Победе»:
После первого раунда в боях без правил между Кремлем и Навальным зафиксирована ничья – обе стороны допустили фатальный просчет в оценке ситуации. Кремль переоценил угрозу революции, а Навальный – ее перспективы. В итоге Навальный не в Кремле, а в тюрьме, зато Кремль – в осаде. Или в засаде, кому как больше нравится.
Сначала Кремль под впечатлением от событий в Белоруссии завысил дестабилизирующую роль Навального, что вылилось в неудавшееся покушение на жизнь последнего (предположение о прямой связи между волнениями в Белоруссии и отравлением Навального выглядит сейчас наиболее вероятным). Это покушение стало триггером всей последующей цепочки событий. Не было бы покушения — не было бы возвращения, не было бы возвращения — не было бы посадки, не было бы посадки — не было бы новой волны протестов. Об этом не надо забывать. По ходу дела замечу, что впервые за многие годы удача отвернулась от Кремля, потому что, если бы Навального все-таки убили в августе, то эффект был бы не таким мощным, какой вызвало неудавшееся покушение. На этот раз русский Бог отвернулся от Путина.
Потом Навальный — не исключено, что под впечатлением тех же белорусских событий — переоценил готовность общества к революционному восстанию и совершил классическую ошибку начинающего революционера: решил подтолкнуть (создать) революционную ситуацию. Его триумфальное возвращение было актом величайшего личного мужества, но ожидаемого эффекта не возымело, восстание было подавлено, а сам Навальный, возможно — надолго, превратился в заложника Путина. Тем не менее, в данном случае Бог своего последнего слова еще не сказал.
Ситуацию после вынесения решения суда по Навальному (фактически бессрочного приговора, так как Кремль будет моделировать срок его изоляции, ориентируясь не на закон, а на политическую целесообразность) легче всего описать в медицинских терминах. Навальный оказался для Кремля опасным вирусным заболеванием. Иммунная система режима с огромным напряжением сил отбила эту атаку, но в итоге у «кремлевского пациента» развился тяжелый астенический поствирусный синдром. Он еще поживет какое-то время, страдая хронической усталостью, пока не скончается от тяжелых сопутствующих заболеваний. За что Кремль боролся, на то и напоролся. Он в свое время сам «феномен Навального» породил, сам же потом, следуя классическим рецептам, попытался его убить, и, в конечном счете, сам же от него и погибнет.
«Феномен Навального» есть нечто большее, чем сам реальный Навальный. Навальный сам по себе — это яркий, самобытный, талантливый и отважный революционный вождь, который сделал смелую попытку захватить власть в России чуть раньше, чем она успела сама упасть (обычно в России это делают уже после того, как власть упала). «Феномен Навального» — это политический эффект, возникший как интегрированный результат целенаправленных действий самого Навального и ответного хаотичного противодействия им со стороны Кремля, который около десяти лет развивал свой собственный «проект», думая, что всех перехитрит.
Навальный стал первым крупным представителем поколения Y («поколения миллениалов») в России, обозначившим свои политические амбиции в отношении власти. Его звезда стала всходить после 2010 года, когда деятели предыдущего поколения X («поколения перестройки») переживали глубокий внутренний экзистенциальный кризис. Это во многом предопределило его политическую судьбу. Он возник на горизонте тогда, когда с этого горизонта только что были убраны Ходорковский и Магнитский. Опыт управления кризисной ситуацией, созданной находившимся с 2003 года в заключении Ходорковским, не был позитивным. Ситуация с погибшим в тюрьме в 2009 году Магнитским выглядела еще менее привлекательной. У Кремля развилась острая аллергическая реакция на серийное производство символов для оппозиции. И тут появляется Навальный. В тот момент власть была сильно мотивирована поискать в отношении него какие-то альтернативные решения.
В результате на Навальном была опробована технология «управляемого кризиса», когда оппонента не душат, а только «придушивают». На Навального навешивали одно уголовное дело за другим, но не сажали. На него ставили капканы, но всегда в последний момент вытаскивали из ямы и продолжали «оперативную игру». То есть делали все, чтобы только не сделать из него второго Ходорковского или Магнитского. Итогом этой игры Кремля как раз и стало рождение «феномена Навального». Кремль не прислушался к Черчиллю, который писал, что для политика любое упоминание в прессе, кроме некролога, является полезным. В результате Навальный переиграл Кремль. Противодействие Навальному со стороны Кремля имело своим итогом лишь укрепление репутации последнего как главного лидера оппозиции. В конечном счете, они все-таки решили написать для него некролог, но было уже слишком поздно.
Изоляция Навального является для Кремля вынужденным решением, которое на деле мало что решает. Это вынужденная аварийная посадка. Можно сказать, Навальный вынудил их все-таки себя посадить, причем при самых неблагоприятных для них обстоятельствах. То, что ни сегодня, ни в ближайшие дни никакого восстания не произойдет, не сильно облегчает жизнь режиму. Навальный своим возвращением сломал режиму хребет. Буквально в течение пары недель произошла десакрализация режима. Прошлый год начался с обнуления конституции, этот год начался с обнуления политического капитала Путина. Двадцать лет коту под хвост.
Теперь режим — это смертельно раненый зверь. Он еще силен и опасен в своей ярости. Он не успел понять, как глубоки его раны, и поэтому рвет и мечет. Он еще потопчет много судеб и наворотит много страшных дел. Но он обречен. Протесты будут накатывать волнами, ударяя, отступая и возвращаясь, но уже не затихнут, пока этот Карфаген не падет. Второго Навального режиму не пережить. Начиная с 2014 года российский образованный класс жил ожиданием «черного лебедя» — непредсказуемого и случайного события, которое запустит механизм самоликвидации режима. Откуда его только не ждали. А он взял и прилетел из Берлина в Шереметьево рейсом «Победы». Просто его не сразу опознали.
отсюда – https://echo.msk.ru/blog/pastuhov_v/2785008-echo/
Антон Орехъ Разведка боем:
Навальный в тюрьме, около 11 тысяч задержаны, десятки людей избиты, сотни сидят на скотобазе в деревне Сахарово и прочих отхожих местах. Журналистов уже бьют и сажают, наличие или отсутствие адвокатов никак не влияет на исходы дел. А еще у нас теперь есть судьи по вызову, ночные судьи и портрет палача Ягоды. Таков итог коротких зимних протестов в России.
Теперь протесты отложены до весны или до лета. Логика в этом решении есть. Очевидно, что право граждан на мирные собрания в Российской Федерации аннулировано. Любое шествие — это преступление. Преступник даже тот, кто просто проходил мимо или стоял неподалеку.
Так же очевидно, что власть дала всем силовым армиям лицензию на абсолютно любые виды насилия. До белорусского сценария не дошло не потому, что наши полицаи гуманнее лукашенковских, а потому что у нас просто не выходило столько народу и не приближалось к дворцу Путина на расстояние вытянутой руки, как это было в Минске.
Можете не сомневаться, что если бы в России протест был более решительным, то и крови пролили бы не меньше, а даже больше, чем бесноватый Батька. Продолжать протест — значит, гарантированно гнать народ под дубинки. А судя по тому, что раз от раза подавление было все более жестким, то и дубинками дело бы не ограничилось.
Это только кажется, что места в спецприемниках закончились. Мы живем в стране, где много лет существовал ГУЛАГ — нашли бы, куда людей сажать. Если в камеру влезает 28 человек, впихнули бы и 48.
Ясно, что ни весной, ни летом ситуация кардинально не поменяется. А осенью вспыхнет новая битва вокруг выборов в Думу. И тогда опять будут шествия, которые все равно не согласуют, даже если к тому моменту удастся победить вирус. Будут сотни избитых, тысячи задержанных, а силовая армия будет уже натренированная и бодрая, потому что сможет регулярно заниматься тем, что любит больше всего — топтать и унижать граждан своей страны.
Нет смысла уповать, как это делают соратники Навального, на какое-то международное давление. Запад выполнил свою ритуальную функцию, выразив обеспокоенность и потребовав правосудия. Но не разорвет из-за Навального отношений с Путиным. Запад 70 лет жал руки большевикам. И со Сталиным обнимался. А Путин-то точно не хуже Сталина. И наша нефть с газом и прочие ископаемые все еще нужны Западу. Нужны больше, чем Навальный и свобода в России.
Значит ли это, что всё плохо и безнадежно? Нет. Государство — это машина. Полицейское государство живет в условиях постоянного напряжения и очень от него устает и изнашивается. Каждый бунт, вроде теперешнего — это авария, которая сокращает ресурс механизма. А этот механизм настолько примитивный и тупой, что сам же занимается членовредительством и сокращает себе жизнь. Плохо лишь то, что ресурса может хватить еще надолго. И никому не известно, что случится со страной, когда ресурс будет исчерпан.
отсюда - https://echo.msk.ru/blog/oreh/2785848-echo/
no subject
Смакуют страдания мучеников и долдонят мантру "Смотрите, что вытворяет режим. Всё это он может сделать с каждым, кто посмеет протестовать".
Эти попытки устрашения слишком явная работа на кремлебанду. Все эти "эхо кремля", "радио несвобода" и "тв-лождь". Даже не пытаются свою работу на кремлебанду как-нибудь маскировать.
И подсовывают очередных вошьдей: "... революционный вождь, который сделал смелую попытку захватить власть в России ...".