![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
svnthronin"историки экономики и политики документально подтвердили, что революционные вызовы элитам не поступают от обездоленных. Они слишком бедны, слабы и заняты выживанием, что не даёт им быть политически активными. Нет, революционные вызовы идут со стороны конкурирующей элиты" (Boettke 2007: 322)
"Демократия возникает, когда неравенство достаточно высоко для того, чтобы лишенные права голоса его требовали, но не слишком высоко для того, чтобы элиты нашли выгодным применение репрессий" (Acemoglu, Robinson 2006: 402)
Юлия Латынина:
Масштабность эксперимента по отделению России от открытого мира не имеет параллелей в истории. Все остальные страны, становившиеся изгоями, на момент самоизоляции были примитивно бедны: с нищим, но самодостаточным крестьянством, с небольшим импортом и отсутствием какой-либо зависимости от рынков капитала.
Не то — Россия. За время правления Путина она привыкла экспортировать нефть и импортировать все остальное — ручки, вилки, ложки, кухонную плитку, дорожную технику, белье, телевизоры, огнетушители и, конечно, еду.
Встаньте в любой точке Москвы, в любом офисе, любой квартире, оглянитесь — и вы увидите вокруг себя только импорт: от канцелярских скрепок до офисного кресла, от холодильника до его содержимого.
Это произошло не случайно. В условиях высоких трансакционных издержек ввезти товар всегда дешевле, чем произвести его на месте, потому что количество взяток, которыми можно обложить ввозимый товар, всегда будет меньше количества взяток, которыми можно обложить товар при производстве внутри страны.
Никакая девальвация этой проблеме не поможет. Ослабление национальной валюты помогает росту собственного производства только в том случае, если этот рост сдерживается собственной сильной валютой. Девальвация не может помочь росту производства в Афганистане. По той же причине она не может помочь росту производства в России.
Если производства нет потому, что из каждых 10 заработанных рублей чиновник стремится отнять 11, то девальвация углубляет проблему, а не решает ее, потому что после девальвации чиновник из каждых 10 заработанных рублей попытается отнять 20, чтобы сохранить прежний уровень доходов в валюте.
отсюда - http://www.novayagazeta.ru/columns/66998.html
Максим Горький "Исповедь", отрывок:
Дошёл до протопопа с большим трудом, не пускают. Какой-то служащий принимал посетителей, молодой и щупленький красавчик, раза четыре он меня отводил:
-- Я, -- говорит, -- секретарь, мне надо три рубля дать.
-- Я, -- мол, -- тебе трёх копеек не дам.
-- А я тебя не пущу!
-- Сам пройду!
Увидал он, что не уступлю.
-- Идём, -- говорит, -- это я шучу, уж очень ты смешной.
И привёл меня в маленькую комнатку, сидит там на диване в углу седой старичок в зелёной рясе, кашляет, лицо измождённое, глаза строгие и посажены глубоко под лоб.
"Ну, -- думаю, -- этот мне что-нибудь скажет!"
-- С чем пришёл? -- спрашивает он.
-- Смутился, -- мол, -- душой я, батюшка.
А секретарь этот, стоя сзади меня, шепчет:
-- Говори: ваше преподобие!
-- Велите, -- говорю, -- уйти служащему, мне при нём стеснительно...
Взглянул на меня протопоп, пожевал губами, приказывает:
-- Выдь за дверь, Алексей! Ну, говори, что сделал?
-- Сомневаюсь, -- мол, -- в милосердии господнем.
Он руку ко лбу приложил, поглядел на меня и нараспев шепчет:
-- Что? Что-о такое, а? Ах ты, дубина!
Обижаться мне не время было, да и не обидна привычка властей наших ругать людей, они ведь не так со зла, как по глупости.
Говорю ему:
-- Послушайте меня, ваше преподобие!
Да и присел было на стул -- но замахал старичок руками, кричит:
-- Встань! Встань! На колени должен пасть предо мной, окаянный!
-- Зачем же, -- говорю, -- на колени-то? Ежели я виноват, то не перед вами, а перед богом!
Он -- пуще сердится:
-- А я кто? Кто я тебе? Кто я богу?
Из-за пустяка мне с ним стыдно спорить. Опустился на колени -- на вот! А он, пальцем мне грозя, шипит:
-- Я тебя научу священство уважать!
Пропадает у меня охота беседовать с ним, и покамест совсем не пропала -- начал я говорить; начал, да скоро и забыл про него -- первый раз вслух-то говорю мысли мои, удивляюсь словам своим и весь -- как в огне.
Вдруг слышу -- кричит старичок:
-- Молчи, несчастный!
Я -- как об стену с разбега ударился. Стоит он надо мной и шепчет, потрясая руками:
-- Понимаешь ли ты, безумное животное, слова твои? Чувствуешь ли велие окаянство твоё, безобразный? Лжёшь, еретик, не на покаяние пришёл ты, а ради искушения моего послан дьяволом!
Вижу я -- не гнев, а страх на лице у него. Трясётся борода, и руки, простёртые ко мне, мелко дрожат.
Я тоже испугался.
-- Что вы, -- говорю, -- ваше преподобие, я в бога верую!
-- Лжёшь, собака заблудшая!
И начал он мне угрожать гневом божиим и местью его, -- начал говорить тихим голосом; говорит и весь вздрагивает, ряса словно ручьями течёт с него и дымом зелёным вьется. Встаёт господь предо мною грозен и суров, ликом тёмен, сердцем -- гневен, милосердием скуп и жестокостью подобен иегове, богу древлему.
Я и говорю протопопу:
-- Сами вы в ересь впадаете, -- разве это христианский бог? Куда же вы Христа прячете? На что вместо друга и помощника людям только судию над ними ставите?..
Тут он меня за волосья ухватил, дёргает и шепчет, всхлипывая:
-- Проклятый, ты кто такой, кто? Тебя надо в полицию представить, в острог, в монастырь, в Сибирь...
Тогда я опомнился. Ясно, что коли человек полицию зовёт бога своего поддержать, стало быть, ни сам он, ни бог его никакой силы не имеют, а тем паче -- красоты.
Индекс провалившихся государств (failed state) от "Fund for Peace":
http://ffp.statesindex.org/
Россия на 85-ом месте. На 1-ом месте Южный Судан, на 2-ом Сомали. На последнем месте (178) - Финляндия.
"Демократия возникает, когда неравенство достаточно высоко для того, чтобы лишенные права голоса его требовали, но не слишком высоко для того, чтобы элиты нашли выгодным применение репрессий" (Acemoglu, Robinson 2006: 402)
Юлия Латынина:
Масштабность эксперимента по отделению России от открытого мира не имеет параллелей в истории. Все остальные страны, становившиеся изгоями, на момент самоизоляции были примитивно бедны: с нищим, но самодостаточным крестьянством, с небольшим импортом и отсутствием какой-либо зависимости от рынков капитала.
Не то — Россия. За время правления Путина она привыкла экспортировать нефть и импортировать все остальное — ручки, вилки, ложки, кухонную плитку, дорожную технику, белье, телевизоры, огнетушители и, конечно, еду.
Встаньте в любой точке Москвы, в любом офисе, любой квартире, оглянитесь — и вы увидите вокруг себя только импорт: от канцелярских скрепок до офисного кресла, от холодильника до его содержимого.
Это произошло не случайно. В условиях высоких трансакционных издержек ввезти товар всегда дешевле, чем произвести его на месте, потому что количество взяток, которыми можно обложить ввозимый товар, всегда будет меньше количества взяток, которыми можно обложить товар при производстве внутри страны.
Никакая девальвация этой проблеме не поможет. Ослабление национальной валюты помогает росту собственного производства только в том случае, если этот рост сдерживается собственной сильной валютой. Девальвация не может помочь росту производства в Афганистане. По той же причине она не может помочь росту производства в России.
Если производства нет потому, что из каждых 10 заработанных рублей чиновник стремится отнять 11, то девальвация углубляет проблему, а не решает ее, потому что после девальвации чиновник из каждых 10 заработанных рублей попытается отнять 20, чтобы сохранить прежний уровень доходов в валюте.
отсюда - http://www.novayagazeta.ru/columns/66998.html
Максим Горький "Исповедь", отрывок:
Дошёл до протопопа с большим трудом, не пускают. Какой-то служащий принимал посетителей, молодой и щупленький красавчик, раза четыре он меня отводил:
-- Я, -- говорит, -- секретарь, мне надо три рубля дать.
-- Я, -- мол, -- тебе трёх копеек не дам.
-- А я тебя не пущу!
-- Сам пройду!
Увидал он, что не уступлю.
-- Идём, -- говорит, -- это я шучу, уж очень ты смешной.
И привёл меня в маленькую комнатку, сидит там на диване в углу седой старичок в зелёной рясе, кашляет, лицо измождённое, глаза строгие и посажены глубоко под лоб.
"Ну, -- думаю, -- этот мне что-нибудь скажет!"
-- С чем пришёл? -- спрашивает он.
-- Смутился, -- мол, -- душой я, батюшка.
А секретарь этот, стоя сзади меня, шепчет:
-- Говори: ваше преподобие!
-- Велите, -- говорю, -- уйти служащему, мне при нём стеснительно...
Взглянул на меня протопоп, пожевал губами, приказывает:
-- Выдь за дверь, Алексей! Ну, говори, что сделал?
-- Сомневаюсь, -- мол, -- в милосердии господнем.
Он руку ко лбу приложил, поглядел на меня и нараспев шепчет:
-- Что? Что-о такое, а? Ах ты, дубина!
Обижаться мне не время было, да и не обидна привычка властей наших ругать людей, они ведь не так со зла, как по глупости.
Говорю ему:
-- Послушайте меня, ваше преподобие!
Да и присел было на стул -- но замахал старичок руками, кричит:
-- Встань! Встань! На колени должен пасть предо мной, окаянный!
-- Зачем же, -- говорю, -- на колени-то? Ежели я виноват, то не перед вами, а перед богом!
Он -- пуще сердится:
-- А я кто? Кто я тебе? Кто я богу?
Из-за пустяка мне с ним стыдно спорить. Опустился на колени -- на вот! А он, пальцем мне грозя, шипит:
-- Я тебя научу священство уважать!
Пропадает у меня охота беседовать с ним, и покамест совсем не пропала -- начал я говорить; начал, да скоро и забыл про него -- первый раз вслух-то говорю мысли мои, удивляюсь словам своим и весь -- как в огне.
Вдруг слышу -- кричит старичок:
-- Молчи, несчастный!
Я -- как об стену с разбега ударился. Стоит он надо мной и шепчет, потрясая руками:
-- Понимаешь ли ты, безумное животное, слова твои? Чувствуешь ли велие окаянство твоё, безобразный? Лжёшь, еретик, не на покаяние пришёл ты, а ради искушения моего послан дьяволом!
Вижу я -- не гнев, а страх на лице у него. Трясётся борода, и руки, простёртые ко мне, мелко дрожат.
Я тоже испугался.
-- Что вы, -- говорю, -- ваше преподобие, я в бога верую!
-- Лжёшь, собака заблудшая!
И начал он мне угрожать гневом божиим и местью его, -- начал говорить тихим голосом; говорит и весь вздрагивает, ряса словно ручьями течёт с него и дымом зелёным вьется. Встаёт господь предо мною грозен и суров, ликом тёмен, сердцем -- гневен, милосердием скуп и жестокостью подобен иегове, богу древлему.
Я и говорю протопопу:
-- Сами вы в ересь впадаете, -- разве это христианский бог? Куда же вы Христа прячете? На что вместо друга и помощника людям только судию над ними ставите?..
Тут он меня за волосья ухватил, дёргает и шепчет, всхлипывая:
-- Проклятый, ты кто такой, кто? Тебя надо в полицию представить, в острог, в монастырь, в Сибирь...
Тогда я опомнился. Ясно, что коли человек полицию зовёт бога своего поддержать, стало быть, ни сам он, ни бог его никакой силы не имеют, а тем паче -- красоты.
Индекс провалившихся государств (failed state) от "Fund for Peace":
http://ffp.statesindex.org/
Россия на 85-ом месте. На 1-ом месте Южный Судан, на 2-ом Сомали. На последнем месте (178) - Финляндия.
