![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
svnthroninАлександр Невзоров:
если кто-то регулярно в доме писает в лифте, то надо искать не мифического хулигана, а надо искать жильца, который страдает недержанием. И, вероятно, по этой причине, когда чья-то заботливая рука под елочку Лукашенко положила пленку с обвинением, что именно он отдал команду убивать бедного Пашу Шеремета, то ни у кого ни возникло сомнений, что действительно, да, это Лукашенко, потому что Лукашенко недержание злобы, энурез уголовщины и самых диких наклонностей демонстрирует постоянно. И в эпоху активного протеста в Минске он явно радовался появлению каждого очередного трупа в результате столкновений. Вот я не знаю, разъезжал ли Лукашенко ночью по Минску, по тайным моргам, где хранятся тела убитых в уличных столкновениях и кусал ли он там эти трупы. Если пленочка такого содержания появится, то я, честно говоря, удивлен не буду.
...
Вот указанием прямым – я думаю, вы, Лиза, со мной согласитесь, – что «минская резня» – это скорее медицинская история, а не политическая, служит эта поразительная наивность Лукашенко, который еще живет в совковом мире XX века. Он уверен, что в XXI веке что-то можно скрыть, что-то можно сделать незаметно. А действительно, все почти наши знакомые тираны, деспоты и диктаторы, они все живут в середине XX века, когда можно было утаить часть своих преступлений просто за счет сложности техники. И не всегда у самых преданных вассалов, которые обычно делают эти записи, была возможность зафиксировать проделки своего господина.
А теперь это очень легко. Теперь эта фиксация доступна даже полному техническому идиоту. Это не мешает сегодняшним слугам лебезить, любить господина, клясться ему в верности и даже, более того, иметь с ним общий страх – это то, что сближает сильней всего. Сейчас господ любят, искреннейшим образом вылизывают сапоги, но кнопочку Rec всегда нажимают, даже если запись зафиксирует только скрип языка по вылизываемым ботинкам.
То есть понятно, что политический мир сейчас набит записями любого типа, потому что каждый из этих воротил судеб миллионов людей, он действительно обречен на очень большой штат прихлебателей. Я надеюсь, что 21-й год познакомит нас с записями распоряжений касательно минских протестников.
Теперь понятно, почему Лукашенко так маниакально держится за власть. Он понимает, что в ту секунду, кода он лишается президентской неуязвимости, ему тут же придется примерить полосатую шапочку, кандалы, а потом придется примерить стенку, а вот к стенке он совершенно, категорически не хочет, хотя, в общем, наработал. И, наверное, 21-й год для него будет годом величайшего разочарования. Самым горьким для него будет предательство ОМОНа, а это обязательно наступит.
Я не знаю, в курсе вы или нет, но с его жертвой, с Пашей Шереметом мы когда-то не то чтобы подруживали, но по крайней мере были очень хорошо знакомы. Это был такой очень странный добряк, совершенно не из породы медиа-ястребов, которые любят и умеют вырвать кусок мяса из какого-нибудь властелина. Он скорее был такой плюшевой фигурой – все равно мастеровитой, серьезной, профессиональной, но плюшевой фигурой, который предпочитал покой и очень хорошие обеды. А к Лукашенко он относился с сочувствием и совершенно его не боялся. И когда ему, по выражению этих картофельных кровопийц, которое уже опубликовано, что надо бы Шеремету оторвать руки и ноги – это опубликованная пленка разговора белорусских силовиков, которые рассказывают друг другу о прямых указаниях Лукашенко, – и вот когда ему отрывало руки и ноги – Пашке, – никто тогда на Лукашенко не подумал. И я могу объяснить, в чем там было дело.
Действительно, Паша на свою беду неплохо, профессионально писал. И на тот момент он решил посоавторствовать – был такой Олег Алкаев, который вел летописи всех тайных убийств белорусских политических, а их на самом деле очень много – и Паша взялся за литературную шлифовку и обработку всего этого дела. Он не был сам расследователем, не был фигурой номер один в этой истории. Но на свою беду он был самым беззащитным и самым беспечным из всех. Но маньяк на то и маньяк, что непонятно, на что его спровоцировало. Его спровоцировала именно беззащитность пашкина.
...
язык, – ради которой стоило бы отменить любые литературы к чертовой матери, любые истории, любые физкультуры. Вот это самое главное, чему могла бы научить школа, сейчас, по сути дела, на официальном уровне отменено. Это такой спасательный круг – языки, и этот спасательный круг разодран выкинут. И это заявление Жирика – это вот примерно как, знаешь, закон об оружии есть в России, один из самых идиотских в мире, и он тоже придумал людьми, которые наслаждаются своими фуражками, которые необыкновенно кайфуют оттого, какой у них везде порядок, сколько идиотских препон нужно преодолеть, чтобы завладеть паршивым каким-нибудь дробовичком, и они думают, что они с их порядком будут всегда. Но опять-таки берем момент крушения режима. Берем момент крушения, хаоса, когда огромное количество людей окажется перед лицом этого хаоса абсолютно безоружными. У бандюг и грабителей оружие будет. У нормальных людей, которым придется, возможно, защищать свои дома, никакого оружия не будет только потому, что сейчас этим эфемероптерам, которые исчисляют жизнь только вехами собственной карьеры, у них желание показать исключительную бюрократическую смекалку, исключительную жесткость. По сути дела, они обрекают, не думая – им совершенно наплевать на население – обрекают это население на ограбление, изнасилование.
...
Ну, русский, в общем, отменять рановато. Математику, возможно, ее надо оставить тем, кто хочет заниматься математикой, потому что исподпалочная математика бессмысленна. И только фанаты, а они есть, и она того стоит, и пусть ею, как и биологией, как и всем, пусть занимаются фанаты. И вот по поводу биологии. Мы тут мягким образом естественно переходим к ковиду, потому что мы видим борьбу с ковидом, и эта борьба, наконец, в ее самых интересных формах докатилась до Москвы. Потому что там стали практиковать чисто питерские способы борьбы с ковидом. А в чем заключаются чисто питерские способы, вы знаете?
Л.Аникина― В чем?
А.Невзоров― Засовывают в обе ноздри по большому каштану,
...
Я помню в отличие очень многих других людей, которые сейчас только объявляют себя патриотами, основателями патриотических обществ, колотят себя как орангутанги в грудь и кричат о верности Союзу, как это на самом деле было. И я, наверное, один из немногих людей, которые имеют право об этом говорить, потому что я за этот Советский Союз в составе рижского и вильнюсского ОМОНа – там 12 человек – дрался с оружием в руках. И никого из сегодняшних патриотов, никого из совкодрочеров не было рядом. Все они были по темным углам и под плинтусами. Я видел противника в отличие от них от всех. Я видел противника тогда, когда разрушался Союз, лицом к лицу и могу сказать, кто это был. Это была современность, это была перемена мира. И Советский Союз пытался спастись, как вы помните, либерализируя свои законы, сбрасывая самые кошмарные и ублюдочные балласты с себя. Он просто не успел. Не успели эти разумные инициативы Совета министров и даже ЦК, они не успели начать работать. И, разумеется, случилось то, что случилось. Но я действительно помню лицо врага. И это всего-навсего современность, которая эсэсэсэровский курятник и разметала. И тоже самое только с той разницей, что Россия не пытается привести себя в соответствии со временем и уровнем мира, вероятно, будет с Россией, только с ней судьба обойдется еще жестче. Просто не надо из этого делать трагедию. Распад страны – дело житейское.
...
они чувствуют этот репрессивный тренд, который четко обозначен Владимиром Владимировичем, который понаподписывал всякой белиберды законодательной. Они понимают, что для того, чтобы выглядеть современно и, что называется, по-путински, надо выдавать такие инициативы. И это тревожно, потому что на какое-то время, разумеется, мы будем все во власти того маразма, в котором они живут.
отсюда - https://echo.msk.ru/programs/nevsredy/2769322-echo/
Вася Обломов:
Я считаю, что государство, если оно так заботится о здоровье граждан, о том, чтобы они не померли все и остановить эпидемию, оно должно предоставить населению широкий спектр самых разных действенных — самый главный должен быть критерий — лекарств, которые помогут населению справиться с недугом. То есть в России должны быть все лекарства. То, что ВОЗ одобрила, Pfizer или кого они там одобрили, они должны появиться на рынке России. Хорошо, государство может давать отечественную вакцину всем, кто хочет, бесплатно, а зарубежную вакцину пуст дает за деньги и так далее. А то, получается, что у государства задача не вылечить собственное население, произвести как можно больше этой вакцины и уколоть именно нашей вакциной — это немножко другая задача. Я считаю, что должны быть все — британская, шведская, китайская, американская и так далее. И, конечно, всё это должно быть в соответствии с международными норами вакцин, а не просто дядя сварил в ведре и сказал, что она — во! Так нельзя.
...
она должна соответствовать международным стандартам, пройти соответствующее испытание, у нее должна быть документация, научные публикации и так далее. Не должно быть, что главный токсиколог Омска сказал, что вакцина классная. Ну, тогда хорошо, а президент — тогда вообще супер. Я так скажу россиянам, слушающим этот эфир: если вы доверяете тем людям, которые хвалят эту вакцину, колите ее себе на здоровье и будет вам счастье. Если вы не доверяете этим людям, значит, надо найти информацию от тех людей, которым вы доверяете. У меня информации кроме каких-то чиновников про эту вакцину больше никакой нет.
...
Л.Аникина― Резюмируя, вы не доверяете нашей вакцине потому, что не доверяете людям, которые о ней говорят, то есть нашей отечественной пропаганде, скажем так, но доверяете зарубежным критериям оценки этой вакцины?
В.Обломов― Ну, смотрите, вы либо в компании с Марией Захаровой, либо Всемирной организацией здравоохранения. Нужно определиться, кому верить, правда? Они же друг другу всегда противоречат. Надо понять, кому ты веришь, кому ты доверяешь.
Мы же все, жители России знаем, что такое прекрасная наша страна. Ты приходишь к врачу. Врач говорит: «Купи антибиотики», выписывает тебе три наименования. Одно из них русское, два зарубежных. И говорит: «Вот это дорогие, но они хорошие, они помогут. А если у тебя денег нету, то вот этот — русский». А там вещество написано одинаковое. Ты говоришь: «Оно же одинаковое вещество». Он говорит: «Понимаешь как бы, если у тебя нет денег, купи русский, в принципе, он поможет, но вот эти лучше».
...
Или приходит к вам сантехник. Вы говорите: «Почини раковину». Сантехник говорит: «Купите трубу». Ты говоришь: «Хорошо, куплю трубу». Сантехник умоляюще говорит: «Только не покупайте отечественной, купите итальянскую». У меня был такой случай. Обычный из ЖЭКа сантехник говорит: «Только не нашу».
...
если вы видите, что продаются какие-то товары, вы должны отдавать себе отчет, что это не производитель — имбецил, а потребитель — имбецил. Если вы видите майку, на которой написано: «Кто не хочет разговаривать с Лавровым, тот будет разговаривать с Шойгу», то, наверное, есть человек, который готов эту майку на себя нацепить. Это говорит о человеке, а не о производителе. Производитель что, он производит. Просто ему кажется, что деньги не пахнут.
...
Я не вижу смысла в концертах онлайн. Это какой-то идиотизм, по-моему.
Л.Аникина― Ну, разнообразить жизнь людей, которые сидят дома, не работают, страдают в четырех стенах.
В.Обломов― Не знаю, никто не сидит дома. Мне кажется, что информационная повестка совершенно никак не пересекается с повесткой настоящей жизни. Я два дня назад был в центре Москвы… Я не знаю… Вы давно были в центре Москвы?
Л.Аникина― Я тут бываю каждый день, к сожалению.
В.Обломов― Я имею в виду в самом центре, в сердце столицы, там, где не работают камеры около места, где убили Немцова — в сердце столицы. Ну, просто там тысячи людей, которые ходят… То есть просто если снять это на камеру и показать, кажется, что нет ни эпидемии, ничего вообще не существует, а маски даже полицейские носят их прост под, которые ходят… То есть просто если снять это на камеру и показать, кажется, что нет ни эпидемии, ничего вообще не существует, а маски даже полицейские носят их просто под носом. И ничего не намекает на то, что запрещено кому-то ходить, что-то делать. Просто огромные толпы людей под елками на Лубянке, на Красной площади, на Никольской. Везде полчища людей — в ресторанах и так далее.
...
То есть надо понимать, это площадка или это СМИ? Если это площадка, на которой просто люди высказывают свое мнение — Твиттер, например, или Фейсбук — или это газета, у которой есть своя позиция… И ситуация сейчас в том, что они там не согласны с Трампом. А если бы они были согласны с Трампом? ... А когда речь идет о президенте страны — то совсем другая вещь. Тут нет законных оснований. А какие правила он нарушил? Никаких. То есть вопрос в том, почему ты блокируешь. Ты устанавливаешь правила. У меня социальная сеть. Нельзя: то, то и вот это. А на основании чего ты блокируешь? — А потому что мы считаем, что это плохо. — А почему вы считаете, что это плохо. — Ну, просто так считаем. — А где в ваших правилах написано? — А нигде? Вот в чем разница.
...
В условиях унылого болота российской политической жизни понятно, почему наши все журналисты так называемые двинулись обсуждать американские политические события. У нас ведь что? Что можно обсуждать в России, когда власть, когда ей говорят: «У вас спецслужбы подозреваются в том, что они пытались убить человека», а власть вместо того, чтобы сказать: «Да вы что? Как вы могли подумать, что мы убийцы?» Посмотрите на человека с усами: «Вы считаете, что мы убийцы? Как вы могли подумать?». Вместо этого власть говорит: «Хотели бы убить — убили». И ты такой сидишь перед теликом, а ты такой как бы поклонник, но такой… пытаешься понять: а Немцова то есть хотели убить — и убили? Или Политковскую — хотели убить? Что это за ответ такой. Как-то непонятно: они ездили за ним или не ездили? Они, вообще, травили его или не травили? То есть в любой развитой стране, даже в той, в которой мужик с рогами в Капитолий зашел, всё было бы поводом для того, чтобы соответствующие органы начали проводить проверку, расследование самым серьезным образом. В России сегодня просто поржали, сказали: «Прикольно. Ну, ладно. Чего там в Штатах?»
...
В.Обломов― Съездите, вам понравится.
Л.Аникина― Не скоро.
В.Обломов― Желательно в Вашингтон или в Филадельфию. Они открыты. Из России туристов пускают. Можете съездить. Я к тому, что вообще непохожи. Это две совершенно разные страны. Более того, в России принято всегда говорить про Америку. В Америке вообще никто про Россию не думает и не знает и знать не хочет.
...
Л.Аникина― А как же эти западные спецслужбы, которые, по словам наших дорогих лидеров, только и думают, чтобы навредит нашей замечательной стране?
В.Обломов― А это же, как с вакциной. У нас же никто не ищет истину, у нас люди идут только того, кому они будут верить. И вот если вы верите этим людям, которые говорят, что Запад хочет нас победить… Кстати говоря, они же даже палятся. Медведев же уже говорил: «Скидывать всё на внешнюю угрозу — это простейший политический ход». По-моему, это когда Лукашенко обвинял Россию, Медведев сказал, что это простейший, нелепый политический ход в попытке набрать очки — обвинять всех в угрозе извне. Если вам нравится слушать людей, которые говорят, что во всем виновата заграница, ну что я могу поделать? Истина в наше время никого не интересует.
отсюда - https://echo.msk.ru/programs/personalnovash/2770256-echo/
Игорь Макар:
— Запись я получил от своих анонимных источников в КГБ тогда же, когда она была сделана, — в 2012 году.
— Вы считаете, что поступали правильно, когда держали ее при себе восемь лет?
— Я не держал ее при себе. Когда я в первый раз прослушал эту запись, услышал там фамилию моего друга Олега Алкаева, бывшего начальника СИЗО № 1 Минска. Нас многое связывает: мы оба офицеры, мы оба в разное время получили политическое убежище, у нас есть общие интересы и цели. И я хотел в первую очередь спасти ему жизнь, тем более что мой источник сказал, что все очень серьезно и скоро будет выполняться. И я передал информацию американским дипломатам. Уже потом я узнал, что Олегу Алкаеву, живущему в Берлине, звонили из криминальной полиции Германии, рекомендовали не уезжать из страны и даже из Берлина, предлагали охрану. От личной охраны Олег отказался, но наружное наблюдение велось. По остальным обсуждаемым в данной записи я ничего не знаю, но Олег мне говорил, что лично предупреждал Павла Шеремета. Он не знал содержания той записи, но поскольку его жизни угрожала опасность, то он просто сопоставил факты — книгу «Расстрельная команда» они писали вместе — и предположил, что Шеремету тоже может грозить опасность. Павел плотно занимался расследованием взрыва в минском метро в 2011 году и вообще был раздражителем для этого диктаторского режима, так что он был предупрежден. К сожалению, Павла все-таки убили.
— Вы передали американским дипломатам только информацию, касающуюся вашего друга Олега Алкаева, или всю запись?
— Я передал им всю информацию со всеми фамилиями.
— Если Алкаеву звонили из криминальной полиции, значит, информация должна была уйти и во все остальные страны, где находились те, чье устранение обсуждали в кабинете Зайцева. Как вы думаете, почему украинские спецслужбы не отреагировали еще тогда?
— В 2012 году Павел еще только собирался переезжать в Украину. Но я знаю, что информация была передана и в Российскую Федерацию, и в Украину, и даже в белорусский МИД. Кстати, тогда Вадим Зайцев и был снят с должности председателя КГБ. Он всеми силами пытался доказать, что донельзя предан Лукашенко. Он давал интервью, в которых рассказывал, что сделает все ради Лукашенко, — в сущности, просился назад. Но в КГБ его не вернули.
— Я знаю, что вы поддерживаете отношения с бывшими сослуживцами и вообще с силовиками из разных ведомств. Какие, на ваш взгляд, изменения сейчас происходят в силовых структурах? Я имею в виду их отношение к Лукашенко.
— Идет очень серьезное зомбирование. Тому же ОМОНу и спецназу внутренних войск регулярно рассказывают, что люди выходят на митинги за литовские и польские деньги. Это нужно для того, чтобы силовой блок продолжал поддерживать режим и совершать преступления против народа. Но, общаясь с бывшими коллегами, могу сказать, что по крайней мере 30% сотрудников силового блока — МВД, КГБ, внутренних войск — просто плывут по течению и стараются ни о чем не задумываться. Если двое сотрудников между собой еще могут затрагивать какие-то политические темы в разговорах, то трое — уже нет. Опасаются. Но именно эти 30% перейдут на сторону народа, когда увидят, что расстановка сил изменилась, а режим пошатнулся по-настоящему.
— А до какой степени режим должен пошатнуться, чтобы они перешли на сторону народа? Что-то же должно послужить спусковым крючком?
— Не буду вилять и юлить, скажу как есть. На сегодняшний день уже можно об этом говорить. Все прекрасно понимают, что Лукашенко стал настоящим раздражителем в обществе. Каждое упоминание о нем раздражает людей. Он стал токсичен. И именно сотрудники силовых структур, которые не совершали преступлений или совершали какие-то незначительные преступления, нигде не зафиксированные, — они уже сейчас, пусть неофициально, способствуют тому, чтобы этот карточный домик сложился. А вот те, которые насовершали преступлений, будут защищать этот режим до конца. Они тоже понимают, что в будущей свободной Беларуси не будет ОМОНа, «Алмаза», «Альфы» и они превратятся в изгоев. Уже сегодня в милицейской форме по городу лучше не ходить — это позор. А когда этот домик наконец сложится, будет расследовано все. Будет детально разобран каждый факт, каждое поднятие дубинки. Конечно, криминалисты и другие службы, не участвовавшие в репрессиях, сохранятся. И у них будет очень много работы.
отсюда - https://novayagazeta.livejournal.com/14159299.html
если кто-то регулярно в доме писает в лифте, то надо искать не мифического хулигана, а надо искать жильца, который страдает недержанием. И, вероятно, по этой причине, когда чья-то заботливая рука под елочку Лукашенко положила пленку с обвинением, что именно он отдал команду убивать бедного Пашу Шеремета, то ни у кого ни возникло сомнений, что действительно, да, это Лукашенко, потому что Лукашенко недержание злобы, энурез уголовщины и самых диких наклонностей демонстрирует постоянно. И в эпоху активного протеста в Минске он явно радовался появлению каждого очередного трупа в результате столкновений. Вот я не знаю, разъезжал ли Лукашенко ночью по Минску, по тайным моргам, где хранятся тела убитых в уличных столкновениях и кусал ли он там эти трупы. Если пленочка такого содержания появится, то я, честно говоря, удивлен не буду.
...
Вот указанием прямым – я думаю, вы, Лиза, со мной согласитесь, – что «минская резня» – это скорее медицинская история, а не политическая, служит эта поразительная наивность Лукашенко, который еще живет в совковом мире XX века. Он уверен, что в XXI веке что-то можно скрыть, что-то можно сделать незаметно. А действительно, все почти наши знакомые тираны, деспоты и диктаторы, они все живут в середине XX века, когда можно было утаить часть своих преступлений просто за счет сложности техники. И не всегда у самых преданных вассалов, которые обычно делают эти записи, была возможность зафиксировать проделки своего господина.
А теперь это очень легко. Теперь эта фиксация доступна даже полному техническому идиоту. Это не мешает сегодняшним слугам лебезить, любить господина, клясться ему в верности и даже, более того, иметь с ним общий страх – это то, что сближает сильней всего. Сейчас господ любят, искреннейшим образом вылизывают сапоги, но кнопочку Rec всегда нажимают, даже если запись зафиксирует только скрип языка по вылизываемым ботинкам.
То есть понятно, что политический мир сейчас набит записями любого типа, потому что каждый из этих воротил судеб миллионов людей, он действительно обречен на очень большой штат прихлебателей. Я надеюсь, что 21-й год познакомит нас с записями распоряжений касательно минских протестников.
Теперь понятно, почему Лукашенко так маниакально держится за власть. Он понимает, что в ту секунду, кода он лишается президентской неуязвимости, ему тут же придется примерить полосатую шапочку, кандалы, а потом придется примерить стенку, а вот к стенке он совершенно, категорически не хочет, хотя, в общем, наработал. И, наверное, 21-й год для него будет годом величайшего разочарования. Самым горьким для него будет предательство ОМОНа, а это обязательно наступит.
Я не знаю, в курсе вы или нет, но с его жертвой, с Пашей Шереметом мы когда-то не то чтобы подруживали, но по крайней мере были очень хорошо знакомы. Это был такой очень странный добряк, совершенно не из породы медиа-ястребов, которые любят и умеют вырвать кусок мяса из какого-нибудь властелина. Он скорее был такой плюшевой фигурой – все равно мастеровитой, серьезной, профессиональной, но плюшевой фигурой, который предпочитал покой и очень хорошие обеды. А к Лукашенко он относился с сочувствием и совершенно его не боялся. И когда ему, по выражению этих картофельных кровопийц, которое уже опубликовано, что надо бы Шеремету оторвать руки и ноги – это опубликованная пленка разговора белорусских силовиков, которые рассказывают друг другу о прямых указаниях Лукашенко, – и вот когда ему отрывало руки и ноги – Пашке, – никто тогда на Лукашенко не подумал. И я могу объяснить, в чем там было дело.
Действительно, Паша на свою беду неплохо, профессионально писал. И на тот момент он решил посоавторствовать – был такой Олег Алкаев, который вел летописи всех тайных убийств белорусских политических, а их на самом деле очень много – и Паша взялся за литературную шлифовку и обработку всего этого дела. Он не был сам расследователем, не был фигурой номер один в этой истории. Но на свою беду он был самым беззащитным и самым беспечным из всех. Но маньяк на то и маньяк, что непонятно, на что его спровоцировало. Его спровоцировала именно беззащитность пашкина.
...
язык, – ради которой стоило бы отменить любые литературы к чертовой матери, любые истории, любые физкультуры. Вот это самое главное, чему могла бы научить школа, сейчас, по сути дела, на официальном уровне отменено. Это такой спасательный круг – языки, и этот спасательный круг разодран выкинут. И это заявление Жирика – это вот примерно как, знаешь, закон об оружии есть в России, один из самых идиотских в мире, и он тоже придумал людьми, которые наслаждаются своими фуражками, которые необыкновенно кайфуют оттого, какой у них везде порядок, сколько идиотских препон нужно преодолеть, чтобы завладеть паршивым каким-нибудь дробовичком, и они думают, что они с их порядком будут всегда. Но опять-таки берем момент крушения режима. Берем момент крушения, хаоса, когда огромное количество людей окажется перед лицом этого хаоса абсолютно безоружными. У бандюг и грабителей оружие будет. У нормальных людей, которым придется, возможно, защищать свои дома, никакого оружия не будет только потому, что сейчас этим эфемероптерам, которые исчисляют жизнь только вехами собственной карьеры, у них желание показать исключительную бюрократическую смекалку, исключительную жесткость. По сути дела, они обрекают, не думая – им совершенно наплевать на население – обрекают это население на ограбление, изнасилование.
...
Ну, русский, в общем, отменять рановато. Математику, возможно, ее надо оставить тем, кто хочет заниматься математикой, потому что исподпалочная математика бессмысленна. И только фанаты, а они есть, и она того стоит, и пусть ею, как и биологией, как и всем, пусть занимаются фанаты. И вот по поводу биологии. Мы тут мягким образом естественно переходим к ковиду, потому что мы видим борьбу с ковидом, и эта борьба, наконец, в ее самых интересных формах докатилась до Москвы. Потому что там стали практиковать чисто питерские способы борьбы с ковидом. А в чем заключаются чисто питерские способы, вы знаете?
Л.Аникина― В чем?
А.Невзоров― Засовывают в обе ноздри по большому каштану,
...
Я помню в отличие очень многих других людей, которые сейчас только объявляют себя патриотами, основателями патриотических обществ, колотят себя как орангутанги в грудь и кричат о верности Союзу, как это на самом деле было. И я, наверное, один из немногих людей, которые имеют право об этом говорить, потому что я за этот Советский Союз в составе рижского и вильнюсского ОМОНа – там 12 человек – дрался с оружием в руках. И никого из сегодняшних патриотов, никого из совкодрочеров не было рядом. Все они были по темным углам и под плинтусами. Я видел противника в отличие от них от всех. Я видел противника тогда, когда разрушался Союз, лицом к лицу и могу сказать, кто это был. Это была современность, это была перемена мира. И Советский Союз пытался спастись, как вы помните, либерализируя свои законы, сбрасывая самые кошмарные и ублюдочные балласты с себя. Он просто не успел. Не успели эти разумные инициативы Совета министров и даже ЦК, они не успели начать работать. И, разумеется, случилось то, что случилось. Но я действительно помню лицо врага. И это всего-навсего современность, которая эсэсэсэровский курятник и разметала. И тоже самое только с той разницей, что Россия не пытается привести себя в соответствии со временем и уровнем мира, вероятно, будет с Россией, только с ней судьба обойдется еще жестче. Просто не надо из этого делать трагедию. Распад страны – дело житейское.
...
они чувствуют этот репрессивный тренд, который четко обозначен Владимиром Владимировичем, который понаподписывал всякой белиберды законодательной. Они понимают, что для того, чтобы выглядеть современно и, что называется, по-путински, надо выдавать такие инициативы. И это тревожно, потому что на какое-то время, разумеется, мы будем все во власти того маразма, в котором они живут.
отсюда - https://echo.msk.ru/programs/nevsredy/2769322-echo/
Вася Обломов:
Я считаю, что государство, если оно так заботится о здоровье граждан, о том, чтобы они не померли все и остановить эпидемию, оно должно предоставить населению широкий спектр самых разных действенных — самый главный должен быть критерий — лекарств, которые помогут населению справиться с недугом. То есть в России должны быть все лекарства. То, что ВОЗ одобрила, Pfizer или кого они там одобрили, они должны появиться на рынке России. Хорошо, государство может давать отечественную вакцину всем, кто хочет, бесплатно, а зарубежную вакцину пуст дает за деньги и так далее. А то, получается, что у государства задача не вылечить собственное население, произвести как можно больше этой вакцины и уколоть именно нашей вакциной — это немножко другая задача. Я считаю, что должны быть все — британская, шведская, китайская, американская и так далее. И, конечно, всё это должно быть в соответствии с международными норами вакцин, а не просто дядя сварил в ведре и сказал, что она — во! Так нельзя.
...
она должна соответствовать международным стандартам, пройти соответствующее испытание, у нее должна быть документация, научные публикации и так далее. Не должно быть, что главный токсиколог Омска сказал, что вакцина классная. Ну, тогда хорошо, а президент — тогда вообще супер. Я так скажу россиянам, слушающим этот эфир: если вы доверяете тем людям, которые хвалят эту вакцину, колите ее себе на здоровье и будет вам счастье. Если вы не доверяете этим людям, значит, надо найти информацию от тех людей, которым вы доверяете. У меня информации кроме каких-то чиновников про эту вакцину больше никакой нет.
...
Л.Аникина― Резюмируя, вы не доверяете нашей вакцине потому, что не доверяете людям, которые о ней говорят, то есть нашей отечественной пропаганде, скажем так, но доверяете зарубежным критериям оценки этой вакцины?
В.Обломов― Ну, смотрите, вы либо в компании с Марией Захаровой, либо Всемирной организацией здравоохранения. Нужно определиться, кому верить, правда? Они же друг другу всегда противоречат. Надо понять, кому ты веришь, кому ты доверяешь.
Мы же все, жители России знаем, что такое прекрасная наша страна. Ты приходишь к врачу. Врач говорит: «Купи антибиотики», выписывает тебе три наименования. Одно из них русское, два зарубежных. И говорит: «Вот это дорогие, но они хорошие, они помогут. А если у тебя денег нету, то вот этот — русский». А там вещество написано одинаковое. Ты говоришь: «Оно же одинаковое вещество». Он говорит: «Понимаешь как бы, если у тебя нет денег, купи русский, в принципе, он поможет, но вот эти лучше».
...
Или приходит к вам сантехник. Вы говорите: «Почини раковину». Сантехник говорит: «Купите трубу». Ты говоришь: «Хорошо, куплю трубу». Сантехник умоляюще говорит: «Только не покупайте отечественной, купите итальянскую». У меня был такой случай. Обычный из ЖЭКа сантехник говорит: «Только не нашу».
...
если вы видите, что продаются какие-то товары, вы должны отдавать себе отчет, что это не производитель — имбецил, а потребитель — имбецил. Если вы видите майку, на которой написано: «Кто не хочет разговаривать с Лавровым, тот будет разговаривать с Шойгу», то, наверное, есть человек, который готов эту майку на себя нацепить. Это говорит о человеке, а не о производителе. Производитель что, он производит. Просто ему кажется, что деньги не пахнут.
...
Я не вижу смысла в концертах онлайн. Это какой-то идиотизм, по-моему.
Л.Аникина― Ну, разнообразить жизнь людей, которые сидят дома, не работают, страдают в четырех стенах.
В.Обломов― Не знаю, никто не сидит дома. Мне кажется, что информационная повестка совершенно никак не пересекается с повесткой настоящей жизни. Я два дня назад был в центре Москвы… Я не знаю… Вы давно были в центре Москвы?
Л.Аникина― Я тут бываю каждый день, к сожалению.
В.Обломов― Я имею в виду в самом центре, в сердце столицы, там, где не работают камеры около места, где убили Немцова — в сердце столицы. Ну, просто там тысячи людей, которые ходят… То есть просто если снять это на камеру и показать, кажется, что нет ни эпидемии, ничего вообще не существует, а маски даже полицейские носят их прост под, которые ходят… То есть просто если снять это на камеру и показать, кажется, что нет ни эпидемии, ничего вообще не существует, а маски даже полицейские носят их просто под носом. И ничего не намекает на то, что запрещено кому-то ходить, что-то делать. Просто огромные толпы людей под елками на Лубянке, на Красной площади, на Никольской. Везде полчища людей — в ресторанах и так далее.
...
То есть надо понимать, это площадка или это СМИ? Если это площадка, на которой просто люди высказывают свое мнение — Твиттер, например, или Фейсбук — или это газета, у которой есть своя позиция… И ситуация сейчас в том, что они там не согласны с Трампом. А если бы они были согласны с Трампом? ... А когда речь идет о президенте страны — то совсем другая вещь. Тут нет законных оснований. А какие правила он нарушил? Никаких. То есть вопрос в том, почему ты блокируешь. Ты устанавливаешь правила. У меня социальная сеть. Нельзя: то, то и вот это. А на основании чего ты блокируешь? — А потому что мы считаем, что это плохо. — А почему вы считаете, что это плохо. — Ну, просто так считаем. — А где в ваших правилах написано? — А нигде? Вот в чем разница.
...
В условиях унылого болота российской политической жизни понятно, почему наши все журналисты так называемые двинулись обсуждать американские политические события. У нас ведь что? Что можно обсуждать в России, когда власть, когда ей говорят: «У вас спецслужбы подозреваются в том, что они пытались убить человека», а власть вместо того, чтобы сказать: «Да вы что? Как вы могли подумать, что мы убийцы?» Посмотрите на человека с усами: «Вы считаете, что мы убийцы? Как вы могли подумать?». Вместо этого власть говорит: «Хотели бы убить — убили». И ты такой сидишь перед теликом, а ты такой как бы поклонник, но такой… пытаешься понять: а Немцова то есть хотели убить — и убили? Или Политковскую — хотели убить? Что это за ответ такой. Как-то непонятно: они ездили за ним или не ездили? Они, вообще, травили его или не травили? То есть в любой развитой стране, даже в той, в которой мужик с рогами в Капитолий зашел, всё было бы поводом для того, чтобы соответствующие органы начали проводить проверку, расследование самым серьезным образом. В России сегодня просто поржали, сказали: «Прикольно. Ну, ладно. Чего там в Штатах?»
...
В.Обломов― Съездите, вам понравится.
Л.Аникина― Не скоро.
В.Обломов― Желательно в Вашингтон или в Филадельфию. Они открыты. Из России туристов пускают. Можете съездить. Я к тому, что вообще непохожи. Это две совершенно разные страны. Более того, в России принято всегда говорить про Америку. В Америке вообще никто про Россию не думает и не знает и знать не хочет.
...
Л.Аникина― А как же эти западные спецслужбы, которые, по словам наших дорогих лидеров, только и думают, чтобы навредит нашей замечательной стране?
В.Обломов― А это же, как с вакциной. У нас же никто не ищет истину, у нас люди идут только того, кому они будут верить. И вот если вы верите этим людям, которые говорят, что Запад хочет нас победить… Кстати говоря, они же даже палятся. Медведев же уже говорил: «Скидывать всё на внешнюю угрозу — это простейший политический ход». По-моему, это когда Лукашенко обвинял Россию, Медведев сказал, что это простейший, нелепый политический ход в попытке набрать очки — обвинять всех в угрозе извне. Если вам нравится слушать людей, которые говорят, что во всем виновата заграница, ну что я могу поделать? Истина в наше время никого не интересует.
отсюда - https://echo.msk.ru/programs/personalnovash/2770256-echo/
Игорь Макар:
— Запись я получил от своих анонимных источников в КГБ тогда же, когда она была сделана, — в 2012 году.
— Вы считаете, что поступали правильно, когда держали ее при себе восемь лет?
— Я не держал ее при себе. Когда я в первый раз прослушал эту запись, услышал там фамилию моего друга Олега Алкаева, бывшего начальника СИЗО № 1 Минска. Нас многое связывает: мы оба офицеры, мы оба в разное время получили политическое убежище, у нас есть общие интересы и цели. И я хотел в первую очередь спасти ему жизнь, тем более что мой источник сказал, что все очень серьезно и скоро будет выполняться. И я передал информацию американским дипломатам. Уже потом я узнал, что Олегу Алкаеву, живущему в Берлине, звонили из криминальной полиции Германии, рекомендовали не уезжать из страны и даже из Берлина, предлагали охрану. От личной охраны Олег отказался, но наружное наблюдение велось. По остальным обсуждаемым в данной записи я ничего не знаю, но Олег мне говорил, что лично предупреждал Павла Шеремета. Он не знал содержания той записи, но поскольку его жизни угрожала опасность, то он просто сопоставил факты — книгу «Расстрельная команда» они писали вместе — и предположил, что Шеремету тоже может грозить опасность. Павел плотно занимался расследованием взрыва в минском метро в 2011 году и вообще был раздражителем для этого диктаторского режима, так что он был предупрежден. К сожалению, Павла все-таки убили.
— Вы передали американским дипломатам только информацию, касающуюся вашего друга Олега Алкаева, или всю запись?
— Я передал им всю информацию со всеми фамилиями.
— Если Алкаеву звонили из криминальной полиции, значит, информация должна была уйти и во все остальные страны, где находились те, чье устранение обсуждали в кабинете Зайцева. Как вы думаете, почему украинские спецслужбы не отреагировали еще тогда?
— В 2012 году Павел еще только собирался переезжать в Украину. Но я знаю, что информация была передана и в Российскую Федерацию, и в Украину, и даже в белорусский МИД. Кстати, тогда Вадим Зайцев и был снят с должности председателя КГБ. Он всеми силами пытался доказать, что донельзя предан Лукашенко. Он давал интервью, в которых рассказывал, что сделает все ради Лукашенко, — в сущности, просился назад. Но в КГБ его не вернули.
— Я знаю, что вы поддерживаете отношения с бывшими сослуживцами и вообще с силовиками из разных ведомств. Какие, на ваш взгляд, изменения сейчас происходят в силовых структурах? Я имею в виду их отношение к Лукашенко.
— Идет очень серьезное зомбирование. Тому же ОМОНу и спецназу внутренних войск регулярно рассказывают, что люди выходят на митинги за литовские и польские деньги. Это нужно для того, чтобы силовой блок продолжал поддерживать режим и совершать преступления против народа. Но, общаясь с бывшими коллегами, могу сказать, что по крайней мере 30% сотрудников силового блока — МВД, КГБ, внутренних войск — просто плывут по течению и стараются ни о чем не задумываться. Если двое сотрудников между собой еще могут затрагивать какие-то политические темы в разговорах, то трое — уже нет. Опасаются. Но именно эти 30% перейдут на сторону народа, когда увидят, что расстановка сил изменилась, а режим пошатнулся по-настоящему.
— А до какой степени режим должен пошатнуться, чтобы они перешли на сторону народа? Что-то же должно послужить спусковым крючком?
— Не буду вилять и юлить, скажу как есть. На сегодняшний день уже можно об этом говорить. Все прекрасно понимают, что Лукашенко стал настоящим раздражителем в обществе. Каждое упоминание о нем раздражает людей. Он стал токсичен. И именно сотрудники силовых структур, которые не совершали преступлений или совершали какие-то незначительные преступления, нигде не зафиксированные, — они уже сейчас, пусть неофициально, способствуют тому, чтобы этот карточный домик сложился. А вот те, которые насовершали преступлений, будут защищать этот режим до конца. Они тоже понимают, что в будущей свободной Беларуси не будет ОМОНа, «Алмаза», «Альфы» и они превратятся в изгоев. Уже сегодня в милицейской форме по городу лучше не ходить — это позор. А когда этот домик наконец сложится, будет расследовано все. Будет детально разобран каждый факт, каждое поднятие дубинки. Конечно, криминалисты и другие службы, не участвовавшие в репрессиях, сохранятся. И у них будет очень много работы.
отсюда - https://novayagazeta.livejournal.com/14159299.html
