![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
svnthroninСоль земли русской:
«Я Никита Тушканов, обычный учитель, и я бы хотел спросить, почему я должен бояться высказывать свое мнение. Почему меня пугают за то, что я думаю о власти и о том, что происходит в России, тем, что меня могут лишить свободы в этой свободной стране?»
Молодой человек в черном с татуированным на предплечье хвойным лесом и правда учитель. Работает в сельской школе. 23 января после работы он вышел из школы, взял плакат и встал с ним в одиночном пикете. На плакате было написано: «Молчи или умри». Накануне в их школе было собрание. Субботу объявили учебной для старшеклассников — чтобы не пошли на протесты. Никита вернулся в класс — у него 11-й, выпускной — и попросил ребят на митинги не ездить. А на следующий день вышел сам — вместо них. Еще через день в его школу нагрянуло районное начальство, которое поступок Никиты назвало аморальным.
«Этот режим боится детей, — говорит он, глядя прямо в кадр, накануне пикета. — Мне страшно, но дальше бояться некуда. Я никого не призываю — делайте то, что подскажет совесть. Но пристегните ремни: следующая остановка — концлагерь».
Микунь — городское поселение в двух часах езды от Сыктывкара. Отсюда поезда уходят в Воркуту, отсюда вагонзаки развозят зеков, которых потом высаживают на полустанках. Коми, построенная на костях узников ГУЛАГа, по-прежнему лагерный край. И нефтегазовый, конечно. Микунь — пересадочный узел. У людей здесь три варианта карьеры: ФСИН, РЖД или Газпром. Правда, мечты здешних жителей не сбываются, как в рекламе. Здесь снежно, грязно, шумно и бедно. Из 16 выпускников классного руководителя Никиты Тушканова в Микуни не хочет оставаться ни один.
«Примерно треть активно учит языки — хотят уехать из страны. Кто-то хочет в большие города — считают, там больше свободы, чем здесь, где вышел на пикет — и вот уже из министерства едут. Кто-то хочет хотя бы из Микуни уехать. Это не только 11-й класс — никто не хочет жить здесь», — спокойно объясняет Никита, который и тут в меньшинстве. Он-то в Микунь приехал добровольно, больше того, никуда не собирается уезжать.
«Я вообще сюда пришел вчерашним студентом: окончил университет — и приехал. Учителем я классе в шестом еще решил быть. У меня мама учителем работала всю жизнь, отец тоже в школе музыку преподавал. Я вообще выбирал: учителем или военным. В военные не пошел, потому что стал взрослее. Понял, что служить придется не Родине, а системе. А мне хотелось как-то изнутри эту систему менять. Романтические идеалы были. Да и сейчас есть».
Вернуться в родную деревню в Удорском районе студент-историк Тушканов не мог — деревня крошечная, 120 человек, работать там особенно негде. И отправил резюме в разные школы. Из Микуни позвонили, пригласили, обедом накормили, пообещали северных надбавок и сельских доплат. И сыктывкарский студент решил начать свое дело переустройства мира именно здесь, не без лоска процитировав Цезаря: лучше, мол, быть первым в Галлии, чем вторым в Риме. И ему нравится. Молодым учителям редко дают выпускные классы. Но в Микуни учителей не хватает, и у Никиты выпускники. Помните, что о своем предмете говорил Илья Семенович из «Доживем до понедельника»? «История — это наука, которая делает человека гражданином». Этим учитель Тушканов и занимается, как и его кинопредшественник, стараясь не врать и не отмалчиваться. А это трудно, потому что вопросы дети задают совершенно взрослые. Например, когда в республике сняли с прошлогодних губернаторских выборов популярного кандидата — коммуниста Олега Михайлова. В школе, где работает Никита, тоже был избирательный участок. И Тушканов на нем работал — наблюдателем от коммунистов. Членом партии он не является, чем тоже отличается от многих коллег постарше, давно сделавших свой выбор в пользу партии власти. Никита говорит, его реально шокировало на тех выборах число голосов за «ЕР» (в Коми одновременно выбирали губернатора и членов Госсовета). На их участке не вбрасывали и не мухлевали — он следил. Просто взрослые так проголосовали. А у детей — вопросы.
«Они спрашивают о многом, спрашивают, как я отношусь к Путину, к «ЕР», их интересует все, я видел, как пятиклассники сидели, смотрели последний фильм Навального, пятиклассники! Они более информированы, более свободны, могут получать информацию не из телевизора, который постоянно качает Соловьева, могут сравнивать и выбирать, что им больше нравится. Кстати, тех, кто осознанно прямо за Навального, я не знаю. Может, единицы. Они в большей степени пока вопросы задают. А чем мы им отвечаем? Якобы патриотизмом? Ты ведь не можешь объяснить ребенку, почему ты должен любить свое государство. Потому что у нас плохие дороги? Потому что у тебя школа развалилась? Страна не развивается? В городе некуда сходить? Что можешь еще сказать? А ты должен говорить о прекрасном Крыме: «Все вместе… Владимир Путин…» Они это не воспринимают, даже если и слушают. Мне кажется, они намного умнее. На личные вопросы я могу высказать личное мнение, но на перемене только. В школе агитация запрещена. И это, кстати, касается всего: в частности, на мероприятия, которые у нас проводил представитель «Единой России», мой класс снять даже не пытались. Я — не пускаю».
Когда учитель Тушканов вышел на пикет, сначала ничего не происходило, разве что участковый поинтересовался. Полицейские приехали к нему ближе к девяти вечера якобы по жалобе администрации. Опрашивали, вежливо и под запись интересовались, зачем выходил, чего хотел. По официальной версии, из полиции сигнал пришел и в районное управление образования. Чиновники, приехавшие в школу, были значительно менее любезны, чем полицейские.
«Было судилище какое-то, — вспоминает Никита. — Была глава управления образования района и еще какая-то женщина, она не представилась. Основная была претензия к тому, что я посмел выйти на пикет. Обвиняли, что я будто вышел в рабочее время, но это неправда. Потом говорили, они впредь не будут уверены, что я не буду настраивать детей на какие-то политические действия. Хотя детей тогда я сам предупредил, потому что понимал: если кто-то выйдет, прилетит мне, и прилетит очень сильно. Я, конечно, смелый, но не безумный. А тут такой разговор. Потом они предположили, что фраза «Молчи или умри» на моем плакате — это призыв умирать. Вообще, как додумались до такого?! Говорят, что я должен сам сделать выводы, но они считают мой поступок аморальным. «Такие люди нам не нужны, нам с такими не по пути», — так говорили. Я на диктофон записывал. Они оскорбили мою мать — якобы она воспитала плохого сына, допустила ошибки в воспитании. Я спрашиваю: «Вы намекаете, чтобы я ушел? А если завтра пять заявлений об увольнении на стол лягут, кто будет учить детей?» Они отвечают: «Будет тяжело, но мы справимся. Зато будем уверены, что детей не будут привлекать к политике». Прозвучала также фраза: незаменимых людей нет».
Историю Никита изложил в видеообращении — в инстаграме. Проснулся знаменитым. Дети встретили его, как он говорит, «чуть ли не овацией», а родители учеников передали слова благодарности и поддержки. Потом состоялся разговор с директором — мирный. Никита пока остается работать. Со своим классом он проходит сейчас Великую Отечественную. Ее, кстати, тетеньки из РОНО ему тоже припомнили, точнее, его слова в местной газете о том, что неистовые пляски в День Победы — оскорбление памяти павших, о том, что это день скорби и памяти, а не торжеств… Никита много лет занимается поисковым делом. А когда каждое лето хоронишь погибших 75 лет назад под Смоленском, как-то особенно режет слух фальшь. Еще Тушканову режет слух реабилитация большого террора. Он понимает: не осудив репрессии раз навсегда, мы будем снова и снова заходить на второй круг.
«Те, кто ждут возвращения Сталина, просто верят, что персонально к ним Сталин не придет. Что расстреляют кого-то другого. Но придет как раз к ним. Хотя вообще во всех репрессивных системах историки страдают больше всего, потому что скажешь правду — расстреляют, скажешь что-то хорошее — тоже расстреляют. Большинство репрессированных при Сталине учителей были именно историками. Сейчас, наверное, то же самое».
Татьяна Брицкая
собкор в Заполярье
отсюда - https://novayagazeta.livejournal.com/14274499.html
Ледниковый период-2:
Во Владивостоке люди пересылают друг другу заговор от сильной метели и считают, что он поможет лучше, чем мэрия.
Признаюсь, писать этот текст немного стыдно. Во Владивостоке снова главная новость — снег, который вызвал глобальный транспортный коллапс. А что вы хотели? Столица Дальнего Востока! Мы тут миллиардными инвестициями ворочаем, а дороги почистить не можем.
...
Люди в главном кабинете «серого дома» меняются, а что делать со снегом зимой, так никто и не придумал.
Как раз во вторник и шел слабый снег при плюсовой температуре. Мэрия отчиталась, что пролила дороги реагентами и посыпала пескосолевой смесью. Кто мог, поехали домой пораньше. Вечером все подмерзло, и стало понятно: очень плохо.
Еще одна особенность Владивостока — город стоит на сопках. Спуски и подъемы обеспечивают прекрасный вид на море и большие проблемы в снегопад. И, наконец, — все ездят на машинах. Кстати, на хороших, в основном на японских. Но если дорога обледенела, спасет только вертолет.
...
С утра в городе каток. Особым видом искусства во Владивостоке вчера и сегодня стали комментарии к «великому стоянию».
«Вообще перейти дорогу невозможно. Уже женщина лежит, что-то сломала. Администрация, вы днище».
«А че ОМОН не выходит дороги чистить? Или только может чистить *** [лица]?»
«Вы тут зачем сидите? Город раком из-за вашей некомпетентности!» (Написал Михаил около городской администрации).
Но в основном цензурного мало, конечно. Пока администрация города утверждала, что работает круглосуточно и все проливает реагентами и посыпает смесью соли и песка, владивостокцы задыхались в 10-балльных пробках.
...
Со всех буквально концов города приходят сотни сообщений от водителей и пешеходов. Скользко везде. Дорожной техники не видно, возмущаются водители. Люди интересуются: наверное, не хватает песка и реагентов?
...
Ночью губернатор вместе с мэром ездил смотреть, как работают дорожники («круглосуточно», «тонны реагентов», «посыпаем»). Выложил героическое видео в инстаграм. Утром, когда стал ясен масштаб трагедии, видео удалили. Зато вечером появилось другое — как губернатор Олег Кожемяко разносит дорожников за плохую работу. «Вот меня интересует — техника под утро вышла для проливки. Чем она поливала? И что она делала, если везде на подъемах, где мы ездили ночью, спокойно? Красного Знамени — не спуститься, Океанский — не подняться!» — начинает глава региона. «Логично, — посмеиваются автомобилисты. — Вы ночью по пустым дорогам ездили, останавливаться в подъем не надо было. А утром — другое дело».
...
«Крест-святитель, Божий креститель, крест, крестная сила непобедима, да будет крестом и словом моим укротима снежная буча, черная туча. Скатись, метель, сварись, в кашу обратись, клюйте кашу, вороны, сыпьте на все стороны. Метелица-курева как явилась, так чтобы и ушла. Крутись, вертись, в белую кашу обратись. Клюйте кашу, вороны, сыпьте на все стороны. Слово мое крепко, дело мое лепко. Ключ. Замок. Язык. Аминь. Аминь. Аминь».
отсюда - https://novayagazeta.livejournal.com/14273332.html
С катушек слетели:
Независимым журналистам, освещающим митинги в поддержку Навального, угрожают по всей стране анонимы и силовики.
Вторую неделю Россия живет в нескончаемом потоке сообщений о возбужденных уголовных и административных делах. «Санитарное дело», 318-я статья УК, аресты, аресты, аресты. Гайки завинчиваются туже, чем после прошлых массовых выступлений. Болотная площадь, ОккупайАбай, протесты 2019 года — во всех этих акциях было опасно участвовать, но о них еще можно было говорить. Можно было фиксировать их для истории. Теперь, кажется, опасным становится и это.
...
Корреспонденты независимых изданий — от Севастополя до Владивостока — уже вторую неделю получают угрозы. К ним приходят силовики и требуют «явиться для допроса». Нередко из них пытаются «слепить» «организаторов митингов». Их телефоны обрывают ублюдки, желающие им смерти, а их данные публикуют в Telegram-каналах с нарочито агрессивными призывами: «Передавайте привет!».
Однако между журналистами и авторами хейтерских каналов есть разница: журналисты не стыдятся своих имен. И не прячутся за никами.
Потому что — имеют смелость.
...
— Ты где? Там пишут, что тебя задержали, опрашивает ФСБ, ты организовывала митинг! — кричит в трубку мама, пока я досылаю в редакцию «Новой» последние фото с задержаний во Владивостоке. Успокаиваю маму кое-как. Потом звонят коллеги. Говорят, что волнуются. Нет, я не в автозаке. И даже не получила дубинкой по хребту, хотя снимала задержания с близкого расстояния. И вообще ничего страшного не произошло. Не считая того, что мужчина в штатском один раз подошел и точным ударом выбил у меня из рук телефон под ноги шагающему ОМОНу, сломав зарядку и поцарапав экран. Потом этот же мужчина, представившийся Александром Ожеговым, командовал омоновцами, хотя мне сказал, что на митинге не по службе, а «как гражданин Российской Федерации». Оказывается, эта непримечательная история и открыла ящик Пандоры. Когда одна из моих коллег опубликовала ее в своем телеграм-канале, сообщение моментально расхватала куча других пабликов с комментариями. «Журналист Валерия Федоренко, по данным ФСБ, участвовала в сегодняшней акции не как сотрудник СМИ. Фактически она является одним из организаторов незаконного митинга…», — доносит канал Barsuk TV, принадлежащий, как принято говорить — «по слухам» (в Сети же анонимность!), бывшему вице-губернатору по внутренней политике, а ныне медиатехнологу, руководителю парочки не самых популярных краевых СМИ Александру Шемелёву. Он же — генподрядчик краевого правительства по информационной работе, одно из руководимых им СМИ — оператор краевых контрактов. У него своя сетка каналов, некоторые «как бы независимые». Еще один ресурс сообщает, что меня проверяют на причастность к организации нападений на полицию и использованию детей в качестве живого щита во время акции за Навального. Еще один канал «разродился» после моего комментария в эфире «Эха Москвы». «Одна из активных сторонниц Алексея Навального, не гнушающаяся, когда ничего не происходит, брать денег и у властей, Валерия Федоренко, занимавшаяся на деньги местного предпринимателя Дмитрия Алексеева организацией митинга…». Забавно, что все знакомые знают: я не считаю Навального человеком, способным возглавить Россию, и не вхожу в число его ярых сторонников, хотя и уважаю за журналистскую деятельность. Так же точно я признаю за людьми право следовать своим убеждениям, будь они за Навального или за Путина. Жаль, что такое сейчас не в моде. «Деятельностью Алексеева, Федоренко и еще ряда лиц уже занимаются силовики», — пишут «телеги», словно силовики первым делом побежали перед ними отчитываться о проделанной работе. Алексеев, кстати, — это местный бизнесмен, глава компании DNS, входящей в список Forbes, и чудесный человек: живет в обычном доме, чистит снег, бегает по утрам и высказывает весьма нетривиальные мысли о происходящем в стране. За это его очень любят обычные люди и не очень любят власти предержащие. Его те же самые паблики пытаются травить регулярно.
...
Забавно, что команды «мочить» всех нас краевое правительство, скорее всего, не давало. По крайней мере, по информации из нескольких высокопоставленных источников. Так в чем причина? А причина ясна. Сейчас разыгрываются аукционы на информобеспечение и, главное, выделяются деньги на работу с «новыми медиа». Год-то сложный, выборный… И чтобы отхватить кусок побольше, нужно сделать вид, что кругом враги. Ну с кем-то же надо бороться! Это, разумеется, далеко не первый митинг, на котором я работаю как журналист. Были во Владивостоке и раньше несанкционированные публичные акции. И с омоном в 2008 году — в поддержку правого руля; правда, тогда приморский ОМОН идти на своих мирных граждан отказался — избивать автомобилистов прилетели «космонавты» аж из Подмосковья. И с шествиями по Светланской (в поддержку Фургала нынешним летом). И стихийно, несколько дней подряд, в поддержку избранного губернатора Приморья Ищенко, у которого украли победу в 2018 году. И с разгулявшимися казаками, которые избивали молодых людей 12 июня 2017 года на глазах у сотрудников полиции и департамента внутренней политики. Короче, плавали, знаем. А если кто-то забыл, есть памятка Центра защиты прав СМИ (Минюст признал организацию иностранным агентом). Ничего лишнего.
Валерия Федоренко
отсюда - https://novayagazeta.livejournal.com/14272423.html
Какой сейчас тезис двигают по указке АП? Почитайте стих Слепакова и комментарий практически от любого тролля в соц.сети. Суть: ОМОН не звери, а звери - это вышедшие на мирную акцию протеста безоружные люди. Акцию разрешённую, кстати, 31 статьёй конституции РФ. Т.е. те, кого на этой акции незаконно задерживают, бьют и подвергают пыткам и унижению в автозаках и отделах ОВД - эти пострадавшие оказывается звери, а не те кто лупит дубинками, разбивает людям головы в кровь, кто в бронежилете и каске. И вот эти тролли жмут на то, что эта протестная акция незаконна, а жертвы только среди ОМОНа. Т.е. выворачивают всё наоборот. Насильник становится жертвой, насильнику сочувствие. А жертву называют агрессором и её осуждают. Защищать ОМОНовцев выполняющих преступные приказы тот ещё зашквар. Будем считать, что Семён Слепаков сделал это из трусости, а не за большие деньги.
«Я Никита Тушканов, обычный учитель, и я бы хотел спросить, почему я должен бояться высказывать свое мнение. Почему меня пугают за то, что я думаю о власти и о том, что происходит в России, тем, что меня могут лишить свободы в этой свободной стране?»
Молодой человек в черном с татуированным на предплечье хвойным лесом и правда учитель. Работает в сельской школе. 23 января после работы он вышел из школы, взял плакат и встал с ним в одиночном пикете. На плакате было написано: «Молчи или умри». Накануне в их школе было собрание. Субботу объявили учебной для старшеклассников — чтобы не пошли на протесты. Никита вернулся в класс — у него 11-й, выпускной — и попросил ребят на митинги не ездить. А на следующий день вышел сам — вместо них. Еще через день в его школу нагрянуло районное начальство, которое поступок Никиты назвало аморальным.
«Этот режим боится детей, — говорит он, глядя прямо в кадр, накануне пикета. — Мне страшно, но дальше бояться некуда. Я никого не призываю — делайте то, что подскажет совесть. Но пристегните ремни: следующая остановка — концлагерь».
Микунь — городское поселение в двух часах езды от Сыктывкара. Отсюда поезда уходят в Воркуту, отсюда вагонзаки развозят зеков, которых потом высаживают на полустанках. Коми, построенная на костях узников ГУЛАГа, по-прежнему лагерный край. И нефтегазовый, конечно. Микунь — пересадочный узел. У людей здесь три варианта карьеры: ФСИН, РЖД или Газпром. Правда, мечты здешних жителей не сбываются, как в рекламе. Здесь снежно, грязно, шумно и бедно. Из 16 выпускников классного руководителя Никиты Тушканова в Микуни не хочет оставаться ни один.
«Примерно треть активно учит языки — хотят уехать из страны. Кто-то хочет в большие города — считают, там больше свободы, чем здесь, где вышел на пикет — и вот уже из министерства едут. Кто-то хочет хотя бы из Микуни уехать. Это не только 11-й класс — никто не хочет жить здесь», — спокойно объясняет Никита, который и тут в меньшинстве. Он-то в Микунь приехал добровольно, больше того, никуда не собирается уезжать.
«Я вообще сюда пришел вчерашним студентом: окончил университет — и приехал. Учителем я классе в шестом еще решил быть. У меня мама учителем работала всю жизнь, отец тоже в школе музыку преподавал. Я вообще выбирал: учителем или военным. В военные не пошел, потому что стал взрослее. Понял, что служить придется не Родине, а системе. А мне хотелось как-то изнутри эту систему менять. Романтические идеалы были. Да и сейчас есть».
Вернуться в родную деревню в Удорском районе студент-историк Тушканов не мог — деревня крошечная, 120 человек, работать там особенно негде. И отправил резюме в разные школы. Из Микуни позвонили, пригласили, обедом накормили, пообещали северных надбавок и сельских доплат. И сыктывкарский студент решил начать свое дело переустройства мира именно здесь, не без лоска процитировав Цезаря: лучше, мол, быть первым в Галлии, чем вторым в Риме. И ему нравится. Молодым учителям редко дают выпускные классы. Но в Микуни учителей не хватает, и у Никиты выпускники. Помните, что о своем предмете говорил Илья Семенович из «Доживем до понедельника»? «История — это наука, которая делает человека гражданином». Этим учитель Тушканов и занимается, как и его кинопредшественник, стараясь не врать и не отмалчиваться. А это трудно, потому что вопросы дети задают совершенно взрослые. Например, когда в республике сняли с прошлогодних губернаторских выборов популярного кандидата — коммуниста Олега Михайлова. В школе, где работает Никита, тоже был избирательный участок. И Тушканов на нем работал — наблюдателем от коммунистов. Членом партии он не является, чем тоже отличается от многих коллег постарше, давно сделавших свой выбор в пользу партии власти. Никита говорит, его реально шокировало на тех выборах число голосов за «ЕР» (в Коми одновременно выбирали губернатора и членов Госсовета). На их участке не вбрасывали и не мухлевали — он следил. Просто взрослые так проголосовали. А у детей — вопросы.
«Они спрашивают о многом, спрашивают, как я отношусь к Путину, к «ЕР», их интересует все, я видел, как пятиклассники сидели, смотрели последний фильм Навального, пятиклассники! Они более информированы, более свободны, могут получать информацию не из телевизора, который постоянно качает Соловьева, могут сравнивать и выбирать, что им больше нравится. Кстати, тех, кто осознанно прямо за Навального, я не знаю. Может, единицы. Они в большей степени пока вопросы задают. А чем мы им отвечаем? Якобы патриотизмом? Ты ведь не можешь объяснить ребенку, почему ты должен любить свое государство. Потому что у нас плохие дороги? Потому что у тебя школа развалилась? Страна не развивается? В городе некуда сходить? Что можешь еще сказать? А ты должен говорить о прекрасном Крыме: «Все вместе… Владимир Путин…» Они это не воспринимают, даже если и слушают. Мне кажется, они намного умнее. На личные вопросы я могу высказать личное мнение, но на перемене только. В школе агитация запрещена. И это, кстати, касается всего: в частности, на мероприятия, которые у нас проводил представитель «Единой России», мой класс снять даже не пытались. Я — не пускаю».
Когда учитель Тушканов вышел на пикет, сначала ничего не происходило, разве что участковый поинтересовался. Полицейские приехали к нему ближе к девяти вечера якобы по жалобе администрации. Опрашивали, вежливо и под запись интересовались, зачем выходил, чего хотел. По официальной версии, из полиции сигнал пришел и в районное управление образования. Чиновники, приехавшие в школу, были значительно менее любезны, чем полицейские.
«Было судилище какое-то, — вспоминает Никита. — Была глава управления образования района и еще какая-то женщина, она не представилась. Основная была претензия к тому, что я посмел выйти на пикет. Обвиняли, что я будто вышел в рабочее время, но это неправда. Потом говорили, они впредь не будут уверены, что я не буду настраивать детей на какие-то политические действия. Хотя детей тогда я сам предупредил, потому что понимал: если кто-то выйдет, прилетит мне, и прилетит очень сильно. Я, конечно, смелый, но не безумный. А тут такой разговор. Потом они предположили, что фраза «Молчи или умри» на моем плакате — это призыв умирать. Вообще, как додумались до такого?! Говорят, что я должен сам сделать выводы, но они считают мой поступок аморальным. «Такие люди нам не нужны, нам с такими не по пути», — так говорили. Я на диктофон записывал. Они оскорбили мою мать — якобы она воспитала плохого сына, допустила ошибки в воспитании. Я спрашиваю: «Вы намекаете, чтобы я ушел? А если завтра пять заявлений об увольнении на стол лягут, кто будет учить детей?» Они отвечают: «Будет тяжело, но мы справимся. Зато будем уверены, что детей не будут привлекать к политике». Прозвучала также фраза: незаменимых людей нет».
Историю Никита изложил в видеообращении — в инстаграме. Проснулся знаменитым. Дети встретили его, как он говорит, «чуть ли не овацией», а родители учеников передали слова благодарности и поддержки. Потом состоялся разговор с директором — мирный. Никита пока остается работать. Со своим классом он проходит сейчас Великую Отечественную. Ее, кстати, тетеньки из РОНО ему тоже припомнили, точнее, его слова в местной газете о том, что неистовые пляски в День Победы — оскорбление памяти павших, о том, что это день скорби и памяти, а не торжеств… Никита много лет занимается поисковым делом. А когда каждое лето хоронишь погибших 75 лет назад под Смоленском, как-то особенно режет слух фальшь. Еще Тушканову режет слух реабилитация большого террора. Он понимает: не осудив репрессии раз навсегда, мы будем снова и снова заходить на второй круг.
«Те, кто ждут возвращения Сталина, просто верят, что персонально к ним Сталин не придет. Что расстреляют кого-то другого. Но придет как раз к ним. Хотя вообще во всех репрессивных системах историки страдают больше всего, потому что скажешь правду — расстреляют, скажешь что-то хорошее — тоже расстреляют. Большинство репрессированных при Сталине учителей были именно историками. Сейчас, наверное, то же самое».
Татьяна Брицкая
собкор в Заполярье
отсюда - https://novayagazeta.livejournal.com/14274499.html
Ледниковый период-2:
Во Владивостоке люди пересылают друг другу заговор от сильной метели и считают, что он поможет лучше, чем мэрия.
Признаюсь, писать этот текст немного стыдно. Во Владивостоке снова главная новость — снег, который вызвал глобальный транспортный коллапс. А что вы хотели? Столица Дальнего Востока! Мы тут миллиардными инвестициями ворочаем, а дороги почистить не можем.
...
Люди в главном кабинете «серого дома» меняются, а что делать со снегом зимой, так никто и не придумал.
Как раз во вторник и шел слабый снег при плюсовой температуре. Мэрия отчиталась, что пролила дороги реагентами и посыпала пескосолевой смесью. Кто мог, поехали домой пораньше. Вечером все подмерзло, и стало понятно: очень плохо.
Еще одна особенность Владивостока — город стоит на сопках. Спуски и подъемы обеспечивают прекрасный вид на море и большие проблемы в снегопад. И, наконец, — все ездят на машинах. Кстати, на хороших, в основном на японских. Но если дорога обледенела, спасет только вертолет.
...
С утра в городе каток. Особым видом искусства во Владивостоке вчера и сегодня стали комментарии к «великому стоянию».
«Вообще перейти дорогу невозможно. Уже женщина лежит, что-то сломала. Администрация, вы днище».
«А че ОМОН не выходит дороги чистить? Или только может чистить *** [лица]?»
«Вы тут зачем сидите? Город раком из-за вашей некомпетентности!» (Написал Михаил около городской администрации).
Но в основном цензурного мало, конечно. Пока администрация города утверждала, что работает круглосуточно и все проливает реагентами и посыпает смесью соли и песка, владивостокцы задыхались в 10-балльных пробках.
...
Со всех буквально концов города приходят сотни сообщений от водителей и пешеходов. Скользко везде. Дорожной техники не видно, возмущаются водители. Люди интересуются: наверное, не хватает песка и реагентов?
...
Ночью губернатор вместе с мэром ездил смотреть, как работают дорожники («круглосуточно», «тонны реагентов», «посыпаем»). Выложил героическое видео в инстаграм. Утром, когда стал ясен масштаб трагедии, видео удалили. Зато вечером появилось другое — как губернатор Олег Кожемяко разносит дорожников за плохую работу. «Вот меня интересует — техника под утро вышла для проливки. Чем она поливала? И что она делала, если везде на подъемах, где мы ездили ночью, спокойно? Красного Знамени — не спуститься, Океанский — не подняться!» — начинает глава региона. «Логично, — посмеиваются автомобилисты. — Вы ночью по пустым дорогам ездили, останавливаться в подъем не надо было. А утром — другое дело».
...
«Крест-святитель, Божий креститель, крест, крестная сила непобедима, да будет крестом и словом моим укротима снежная буча, черная туча. Скатись, метель, сварись, в кашу обратись, клюйте кашу, вороны, сыпьте на все стороны. Метелица-курева как явилась, так чтобы и ушла. Крутись, вертись, в белую кашу обратись. Клюйте кашу, вороны, сыпьте на все стороны. Слово мое крепко, дело мое лепко. Ключ. Замок. Язык. Аминь. Аминь. Аминь».
отсюда - https://novayagazeta.livejournal.com/14273332.html
С катушек слетели:
Независимым журналистам, освещающим митинги в поддержку Навального, угрожают по всей стране анонимы и силовики.
Вторую неделю Россия живет в нескончаемом потоке сообщений о возбужденных уголовных и административных делах. «Санитарное дело», 318-я статья УК, аресты, аресты, аресты. Гайки завинчиваются туже, чем после прошлых массовых выступлений. Болотная площадь, ОккупайАбай, протесты 2019 года — во всех этих акциях было опасно участвовать, но о них еще можно было говорить. Можно было фиксировать их для истории. Теперь, кажется, опасным становится и это.
...
Корреспонденты независимых изданий — от Севастополя до Владивостока — уже вторую неделю получают угрозы. К ним приходят силовики и требуют «явиться для допроса». Нередко из них пытаются «слепить» «организаторов митингов». Их телефоны обрывают ублюдки, желающие им смерти, а их данные публикуют в Telegram-каналах с нарочито агрессивными призывами: «Передавайте привет!».
Однако между журналистами и авторами хейтерских каналов есть разница: журналисты не стыдятся своих имен. И не прячутся за никами.
Потому что — имеют смелость.
...
— Ты где? Там пишут, что тебя задержали, опрашивает ФСБ, ты организовывала митинг! — кричит в трубку мама, пока я досылаю в редакцию «Новой» последние фото с задержаний во Владивостоке. Успокаиваю маму кое-как. Потом звонят коллеги. Говорят, что волнуются. Нет, я не в автозаке. И даже не получила дубинкой по хребту, хотя снимала задержания с близкого расстояния. И вообще ничего страшного не произошло. Не считая того, что мужчина в штатском один раз подошел и точным ударом выбил у меня из рук телефон под ноги шагающему ОМОНу, сломав зарядку и поцарапав экран. Потом этот же мужчина, представившийся Александром Ожеговым, командовал омоновцами, хотя мне сказал, что на митинге не по службе, а «как гражданин Российской Федерации». Оказывается, эта непримечательная история и открыла ящик Пандоры. Когда одна из моих коллег опубликовала ее в своем телеграм-канале, сообщение моментально расхватала куча других пабликов с комментариями. «Журналист Валерия Федоренко, по данным ФСБ, участвовала в сегодняшней акции не как сотрудник СМИ. Фактически она является одним из организаторов незаконного митинга…», — доносит канал Barsuk TV, принадлежащий, как принято говорить — «по слухам» (в Сети же анонимность!), бывшему вице-губернатору по внутренней политике, а ныне медиатехнологу, руководителю парочки не самых популярных краевых СМИ Александру Шемелёву. Он же — генподрядчик краевого правительства по информационной работе, одно из руководимых им СМИ — оператор краевых контрактов. У него своя сетка каналов, некоторые «как бы независимые». Еще один ресурс сообщает, что меня проверяют на причастность к организации нападений на полицию и использованию детей в качестве живого щита во время акции за Навального. Еще один канал «разродился» после моего комментария в эфире «Эха Москвы». «Одна из активных сторонниц Алексея Навального, не гнушающаяся, когда ничего не происходит, брать денег и у властей, Валерия Федоренко, занимавшаяся на деньги местного предпринимателя Дмитрия Алексеева организацией митинга…». Забавно, что все знакомые знают: я не считаю Навального человеком, способным возглавить Россию, и не вхожу в число его ярых сторонников, хотя и уважаю за журналистскую деятельность. Так же точно я признаю за людьми право следовать своим убеждениям, будь они за Навального или за Путина. Жаль, что такое сейчас не в моде. «Деятельностью Алексеева, Федоренко и еще ряда лиц уже занимаются силовики», — пишут «телеги», словно силовики первым делом побежали перед ними отчитываться о проделанной работе. Алексеев, кстати, — это местный бизнесмен, глава компании DNS, входящей в список Forbes, и чудесный человек: живет в обычном доме, чистит снег, бегает по утрам и высказывает весьма нетривиальные мысли о происходящем в стране. За это его очень любят обычные люди и не очень любят власти предержащие. Его те же самые паблики пытаются травить регулярно.
...
Забавно, что команды «мочить» всех нас краевое правительство, скорее всего, не давало. По крайней мере, по информации из нескольких высокопоставленных источников. Так в чем причина? А причина ясна. Сейчас разыгрываются аукционы на информобеспечение и, главное, выделяются деньги на работу с «новыми медиа». Год-то сложный, выборный… И чтобы отхватить кусок побольше, нужно сделать вид, что кругом враги. Ну с кем-то же надо бороться! Это, разумеется, далеко не первый митинг, на котором я работаю как журналист. Были во Владивостоке и раньше несанкционированные публичные акции. И с омоном в 2008 году — в поддержку правого руля; правда, тогда приморский ОМОН идти на своих мирных граждан отказался — избивать автомобилистов прилетели «космонавты» аж из Подмосковья. И с шествиями по Светланской (в поддержку Фургала нынешним летом). И стихийно, несколько дней подряд, в поддержку избранного губернатора Приморья Ищенко, у которого украли победу в 2018 году. И с разгулявшимися казаками, которые избивали молодых людей 12 июня 2017 года на глазах у сотрудников полиции и департамента внутренней политики. Короче, плавали, знаем. А если кто-то забыл, есть памятка Центра защиты прав СМИ (Минюст признал организацию иностранным агентом). Ничего лишнего.
Валерия Федоренко
отсюда - https://novayagazeta.livejournal.com/14272423.html
Какой сейчас тезис двигают по указке АП? Почитайте стих Слепакова и комментарий практически от любого тролля в соц.сети. Суть: ОМОН не звери, а звери - это вышедшие на мирную акцию протеста безоружные люди. Акцию разрешённую, кстати, 31 статьёй конституции РФ. Т.е. те, кого на этой акции незаконно задерживают, бьют и подвергают пыткам и унижению в автозаках и отделах ОВД - эти пострадавшие оказывается звери, а не те кто лупит дубинками, разбивает людям головы в кровь, кто в бронежилете и каске. И вот эти тролли жмут на то, что эта протестная акция незаконна, а жертвы только среди ОМОНа. Т.е. выворачивают всё наоборот. Насильник становится жертвой, насильнику сочувствие. А жертву называют агрессором и её осуждают. Защищать ОМОНовцев выполняющих преступные приказы тот ещё зашквар. Будем считать, что Семён Слепаков сделал это из трусости, а не за большие деньги.
