![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Просрал хорошую погоду. Поверил прогнозу погоды от Яндекса и Гисметео. Весь сегодняшний день было исключительное небо – чистейшее без малейшего намёка на лёгкую дымку. Много ли таких дней в твоей жизни? Поганое ощущение. И всего нужно было: один визит отменить (или перенести) и забрать книги на следующий день. Но я не сделал ни того, ни другого.
Компенсирую чтением:
Дэвид Моррис:
Когда мы снимаем людей без их разрешения, мы у них что-то забираем, поэтому не удивительно, что у людей возникает чувство, что их обокрали или нарушили их права. Фотографирование — это всегда проявление эгоизма со стороны фотографа, вмешательство в чью-то жизнь, как бы закон ни защищал наше «право» на съемку в общественных местах. Попросту говоря, это проявление бестактности. Попробуйте прямо посмотреть на кого-либо, услышите что-то вроде: «На что уставился?». Мы смущаемся, отводим глаза, осознавая, что виноваты, что это социально неприемлемо, ничем не оправдано и заслуживает порицания — если, разумеется, мы не вооружены фотоаппаратом.
…
Мы считаем, что имеем право снимать что угодно, и кто знает, может быть, так оно и есть, но мы должны как минимум признать, что тешим свой эгоизм, а возможно, и тщеславие, надеясь, что именно этот снимок сделает нас знаменитыми, принесет нам заслуженное признание.
отсюда – http://www.photographer.ru/cult/practice/6279.htm
Вим Вендерс:
В каждой фотографии или кинокадре отражено отношение фотографа или оператора к предмету съемки.
…
Люди не понимают, или не верят, что камера работает сразу в двух направлениях. Но это действительно так. В кино это очень заметно. Сразу видишь, «любит» ли фильм вещи, которые изображает или «презирает» их. В фотографии, имеющей дело с одиночными кадрами, это не так очевидно, однако все же заметно. Если вы чувствуете фотографии, вы всегда будете знать, любит ли фотограф то, что снимает, равнодушен к нему, или ненавидит.
Есть фотографы, специализирующиеся на фотографировании вещей, которые они не любят, и есть фотографы, которые снимают только те вещи, с которыми имеют душевную связь. Эта может быть очень тонкая связь. Поэтому я не могу полностью согласиться со Сьюзан Зонтаг. Все же я не думаю, что фотография должна быть актом насилия, фотографирование может быть и очень нежным действием — что вы скажете о таком компромиссе: акт нежного насилия.
…
Я думаю, можно сказать, что в качестве фотографа Уолкер Эванс был великим моралистом. В каждой фотографии проступает его великое уважение к своей модели. Если говорить о других людях, это совсем не так. Особенно если вы наблюдаете за вырождением фотографии, рекламирующей бог знает что. Степень уважения фотографа к объекту съемки, как у Эванса, чрезвычайно редка.
…
Половина всех фотографов была путешественниками. Изобретение фотографии всегда связывалось с путешествиями. Но вернемся к Роберту Франку. Есть те, кто видит много вещей. Моменты, которые вы или я можем пропустить, или осознать задним числом, этот человек способен вовремя запечатлеть на пленке. Он по-настоящему уникален, потому что он может увидеть боковым зрением картинку, какова она есть в реальности. Немногие на это способны.
отсюда – http://www.photographer.ru/cult/practice/3929.htm
Компенсирую чтением:
Дэвид Моррис:
Когда мы снимаем людей без их разрешения, мы у них что-то забираем, поэтому не удивительно, что у людей возникает чувство, что их обокрали или нарушили их права. Фотографирование — это всегда проявление эгоизма со стороны фотографа, вмешательство в чью-то жизнь, как бы закон ни защищал наше «право» на съемку в общественных местах. Попросту говоря, это проявление бестактности. Попробуйте прямо посмотреть на кого-либо, услышите что-то вроде: «На что уставился?». Мы смущаемся, отводим глаза, осознавая, что виноваты, что это социально неприемлемо, ничем не оправдано и заслуживает порицания — если, разумеется, мы не вооружены фотоаппаратом.
…
Мы считаем, что имеем право снимать что угодно, и кто знает, может быть, так оно и есть, но мы должны как минимум признать, что тешим свой эгоизм, а возможно, и тщеславие, надеясь, что именно этот снимок сделает нас знаменитыми, принесет нам заслуженное признание.
отсюда – http://www.photographer.ru/cult/practice/6279.htm
Вим Вендерс:
В каждой фотографии или кинокадре отражено отношение фотографа или оператора к предмету съемки.
…
Люди не понимают, или не верят, что камера работает сразу в двух направлениях. Но это действительно так. В кино это очень заметно. Сразу видишь, «любит» ли фильм вещи, которые изображает или «презирает» их. В фотографии, имеющей дело с одиночными кадрами, это не так очевидно, однако все же заметно. Если вы чувствуете фотографии, вы всегда будете знать, любит ли фотограф то, что снимает, равнодушен к нему, или ненавидит.
Есть фотографы, специализирующиеся на фотографировании вещей, которые они не любят, и есть фотографы, которые снимают только те вещи, с которыми имеют душевную связь. Эта может быть очень тонкая связь. Поэтому я не могу полностью согласиться со Сьюзан Зонтаг. Все же я не думаю, что фотография должна быть актом насилия, фотографирование может быть и очень нежным действием — что вы скажете о таком компромиссе: акт нежного насилия.
…
Я думаю, можно сказать, что в качестве фотографа Уолкер Эванс был великим моралистом. В каждой фотографии проступает его великое уважение к своей модели. Если говорить о других людях, это совсем не так. Особенно если вы наблюдаете за вырождением фотографии, рекламирующей бог знает что. Степень уважения фотографа к объекту съемки, как у Эванса, чрезвычайно редка.
…
Половина всех фотографов была путешественниками. Изобретение фотографии всегда связывалось с путешествиями. Но вернемся к Роберту Франку. Есть те, кто видит много вещей. Моменты, которые вы или я можем пропустить, или осознать задним числом, этот человек способен вовремя запечатлеть на пленке. Он по-настоящему уникален, потому что он может увидеть боковым зрением картинку, какова она есть в реальности. Немногие на это способны.
отсюда – http://www.photographer.ru/cult/practice/3929.htm
