без темы

Сергей Нетёсов:
Вот у меня внук пролежал месяц назад с довольно суровой бактериальной пневмонией. Выяснилось, что она бактериальная, знаете как? Ему экстренно стали давать антибиотики, и на второй день он ответил на лечение, ему получшало. И параллельно сделали посев, результат получили на четвертые сутки, выяснилось, что у него бактерия определенного вида. Через неделю внука выписали, он здоров. Но ему в диагнозе всего этого не написали!
Вот и получается, что пневмония у нас в России безымянная.
И сейчас, когда люди говорят: да я этим коронавирусом в октябре или ноябре уже переболел, что нам делать с этими догадками? Чем это все доказывать?
А ведь, между прочим, есть платный тест на шесть видов агентов, вызывающих острые респираторные вирусные инфекции, которые могут вызывать последующую пневмонию. Он стоит в районе пяти тысяч, а страховая медицина эти расходы не покрывает. Раз этого нет в страховой медицине, значит, этого не будет сделано в 99% случаев, людям даже не рассказывают о возможности платного теста. С другой стороны, когда сейчас говорят о постановке диагноза в виде конкретного вируса по компьютерной томографии, я не понимаю — как это вообще возможно? Томография показывает: есть пневмония или нет, какова степень поражения легких. Но, например, какой из шести вирусов-возбудителей или какая бактерия это вызвала, на КТ не может быть видно. Вирус там или бактерия не «расписываются».
...
На пути-то мы находимся правильном, только с огромным количеством ошибок. Причем интересно, что вот с Америкой мы все время ругаемся, а ошибки совершаем ровно те же самые. Сначала, как и американцы, мы сказали, что тест-системы будут только государственными. Упустили время, не дали коммерческим компаниям сделать свои тест-системы. Решили сначала, что тестировать надо только людей с симптомами заболевания, а теперь выясняется, что бессимптомников в разы, на порядки больше, они не изолированы, а значит, способны заразить гораздо большее количество людей.
Наконец, только сейчас одобрен тест на антитела, то есть на способность организма конкретного человека противостоять коронавирусу.
А ведь это чуть ли не главный вопрос: насколько популяция людей в принципе иммунозащищена от этой болезни.
Есть ведь тут еще и такая тонкость: давно известны четыре вида коронавирусов, которые десятилетиями уже заражают людей и в большинстве случаев вызывают заболевания легкой или средней тяжести. Так вот у двух из них, так называемых бета-коронавирусов, есть антигенный перекрест с нынешним коронавирусом. Не очень большой, но существует вероятность того, что люди, которые переболели двумя обычными бета-коронавирусами, у них какой-то иммунитет теперь все-таки существует.
...
Китайцы за время эпидемии этого коронавируса секвенировали уже около 1800 изолятов вируса. У нас в России сделана только пара десятков.
Но специалистов-то мы таких готовим! Вот я двадцать пять лет читаю курс вирусологии в нашем Новосибирском университете. Попадаются шикарные просто студенты. Они здесь доходят до кандидатов наук и получают результаты, близкие к мировому уровню. А потом им по 35 лет. Молодежный грант они тут уже не получат. Лабораторию им так просто не дадут. Для нее надо откуда-то получить кучу оборудования:
это же не информатика, здесь ноутбуком не обойдешься. Стандартная молекулярно-биологическая лаборатория — это миллионов на сорок оборудования.
Плюс реактивы нужны. Ну и что получается? Здесь он имеет зарплату 40 тысяч, а едет постдоком в Германию и получает в шесть раз больше, сразу. А оборудование и реактивы там уже есть. Да еще и на гранты там имеет право подавать.
...
Наконец, про вирусы. В кишечнике, например, находят целую кучу вирусов, бактерий. Судя во всему, они там играют роль регуляторных элементов. То есть когда одной бактерии становится сильно много, ее вирус ее уничтожает, количество падает. Фактически это элементы защиты одних бактерий от других бактерий. То есть вся эта история про то, что вирусы — паразиты, с которыми надо только бороться, она, мягко говоря, не совсем верна.
...
Я когда читаю лекции, привожу простой пример. Вот в Китае есть провинция Гуандун, в которой возник ТОРС-коронавирус, вызвавший вспышку атипичной пневмонии. Эта провинция имеет территорию размером с Новосибирскую область. У нас живут 2,9 миллиона человек, там — 115. Чтобы прокормить Новосибирскую область куриным мясом, нужно каждый год вырастить примерно семь с половиной миллионов бройлеров. Чтобы прокормить Гуандун, надо 300 миллионов кур. А еще свиньи, утки и коровы.
Это огромный такой «Ноев ковчег». Вероятность обмена вирусами в такой плотности населения и животных невероятно большая.
Плюс они завезли туда в свое время пальмовых циветт, это такие дальние родственники мангустов. У них интересный мех, вкусное мясо, плюс что-то такое они брали у них для народной медицины. Держали их в открытых вольерах, там были крыши, на крышах — летучие мыши. Так что, можно сказать, китайцы вирус атипичной пневмонии сделали собственными руками. На рынке в Ухане с коронавирусом наверняка произошло что-то похожее. Природа, она не то чтобы отомстила, просто там, где тонко, там она и прорывается.
...
В любом случае, следует присмотреться к опыту Германии, в которой люди сейчас проходят тест на антитела и им собираются выдавать сертификаты. Их иммунный статус — это их пропуск на работу, фактически в новую жизнь. С этим пропуском они пойдут спасать человечество, потому что от экономического спада может умереть гораздо больше народа, чем от самой болезни.

— Как бы то ни было, но природа уже изменила мир людей и еще больше изменит его. Как именно?

— Я думаю, что наконец-то люди, которые нами управляют, поймут, что не там они ищут врага. Власти наконец-то обратят внимание на жизненную необходимость мониторинга природных инфекций животных, а не только человека. Человек должен изменить свое отношение к природе: не только к растениям и животным, но и к микроорганизмам.
отсюда - https://novayagazeta.ru/articles/2020/04/19/84983-i-vstaet-vopros-eto-mir-mikrobov-ili-lyudey