Вещи очевидные
Aug. 26th, 2020 01:35 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
svnthroninВладимир Углев, один из создателей «Новичка», отвечает на вопрос Наталии Геворкян:
Наташа, добрый день!
Да, это лекарственные вещества ингибиторы холинэстераз (ХА), которыми лечат болезни типа Альцгеймера. При нужной дозировке они больным помогают, видимо, нормализуют систему передачи нервного импульса, но это уже вопрос по медицинской части.
У здорового человека они блокируют ХА и полагаю при очень большой дозе могут вызвать эффект равный воздействию фосфоротравляющих ОВ типа табун, зарин. Если немецкие врачи применяют атропин, который является антидотом для нервно-паралитических ОВ, то была предпринята серьёзная попытка отравить Алексея, первый его ангел хранитель — пилот самолета, на котором он летел. Скорее всего, Пётру Верзилову был подсыпан препарат того же класса. Чекисты учли неудачу с раскрытием долгоживущего А-234, стали применять специфические лекарственные препараты, которые разлагаются как в организме (почему Петра Верзилова и Навального Алёшеньку держали у себя в грёбаных клиниках). Так что к боевым ОВ типа Новичок и пр. вроде бы и не имеют отношения, но относятся к классу «Ингибиторы Холинэстеразы», что их и объединяет. Как говорили ещё в древности: «Лекарство — Яд», всё зависит от дозировки. От чая с Полонием-210 для Литвиненко, в промежутке Новичок для Скрипалей, к чаю с лекарственным препаратом для Верзилова и Навального. Учатся чекисты не оставлять следы, скорее всего Юра Щекочихин был отравлен Полонием-210, но на Литвиненко не прошло скрыть следы. Перешли на ФОС типа А-234, тоже провал. Учли и перешли на более легкогидролизуемые препараты — ингибиторы холинэстераз, которые через несколько дней просто разлагаются в организме…. Надеюсь, что я прав, и Алексея немцы спасут.
отсюда - https://m.facebook.com/100001762579664/posts/3367407086661344/
"Это враг Путина, а не нашего губернатора или мэра":
– Ксения, вы у себя в фейсбуке писали накануне, что с момента отравления прошло несколько дней, а вы все еще ждете вызова от следователей. И вызвали вас только сегодня. Ваши коллеги подали заявление о покушении на жизнь Алексея?
– Насколько я знаю, заявления были сразу поданы и в Москве, и в Томске. Человек отравлен, покушение на убийство. Даже если бы не было заявления, дело все равно должно было быть возбуждено, но этого так и не случилось.
– Что вы думаете о публикации в МК, в которой со слов анонимного источника в правоохранительных органах детально расписано то, что делал Навальный, находясь в Томске? Вы привыкли к подобной слежке?
– Очевидно, это слив, который был сделан с целью показать: да, мы за ними следили, так что это точно не мы. Мне кажется, такая логика. Мы в Томске за собой слежки не заметили. Во всяком случае, машин, наружки – ничего такого не было. Коллеги из Новосибирска говорили, что за ними три машины ездили все время, когда Алексей там был. У нас ничего такого не было. В МК они там разбирают, что мы ели-пили. Я думаю, что уже после отравления спецслужбы или еще какие-то органы взяли чеки, распечатки, кто где был, кто что делал. Но мне кажется, уже после отравления.
...
– А вообще со слежкой часто приходится сталкиваться? Или только когда Навальный приезжает?
– Алексей буквально второй раз приезжал, первый раз это было в марте 17-го года. Ну, вот летом был смешной случай. Мой коллега Андрей пришел в штаб и обнаружил, что на полу под батареей валяется записывающее устройство. Такая маленькая штучка, похожая на кардридер для микро-SD. Там двойной скотч отклеившийся – то есть, видимо, они сэкономили, распилили деньги даже на скотче, он отклеился, эта штучка упала. Мы достали карточку, послушали, что записалось, – там был записан просто один наш рабочий день. Мы все удалили, вызвали полицию, написали заявление о незаконной прослушке, они его передали в СК. Понятно, что это ничем не закончится. В этом году мы с Андреем еще ездили к коллегам в Новосибирск, там тоже избирательная кампания идет. Мы были на его машине, и когда возвращались, нас остановили на трассе, то есть была ориентировка. Это было как раз перед голосованием по поправкам. Спрашивали: "Зачем ездили?" Видимо, товарищи думали, что мы нечто такое везем из Новосибирска в Томск, чтобы здесь что-то устроить. Так что слежка есть, но думаю, что не такая плотная, как за Алексеем, конечно. Понятно, что телефоны прослушиваются, что перед митингами есть какое-то наблюдение. Отслеживают, где мы ночуем, особенно если митинг несогласованный. Андрея в прошлом году перед несогласованной акцией приняли сразу же, как только он вышел из подъезда. И мы как раз ждали, что и сейчас за нами будет куча наружки, когда Алексей приехал. Но ничего не было. И я подозреваю, что ее не было специально. Чтобы не попало ничего лишнего на камеру. Понятно, что отравлением занимался кто-то один или парочка специалистов. Явно не самого низкого звания, может быть, вообще не томичи. Это мои предположения. Может быть, не хотели, чтобы наши эшники, эфэсбэшники чего-то лишнего засняли на камеры. Не знаю.
– Если это покушение, то где, на ваш взгляд, могут быть заказчики?
– На мой взгляд, заказчик очевиден. Алексей – оппонент Путина в первую очередь. Я тут читаю много домыслов: а может быть, это ваши томские чиновники, единороссы обиделись…
– На что?
– Ну, мало ли. Может, решили услужить федеральной власти. Но я хочу сказать, что это абсолютно несостоятельная версия. Можно все что угодно думать о местных чиновниках, я не говорю, что они гуманисты, что они не способны на такое. Может, и способны. Просто никто бы здесь и пальцем Алексея не тронул без прямого указания самой высшей власти в России. Потому что это враг Путина, а не нашего губернатора или мэра. И, конечно, без его решения тут никто бы ничего не сделал.
– Но среди героев расследований Навального было немало чиновников федерального уровня, среди которых Золотов, Медведев, Рогозин. Как вы думаете, может стоять за этим покушением кто-то из тех, о ком Алексей делал свои фильмы?
– Нет, я уверена, что только один человек может принять решение об убийстве Алексея, а очевидно, что это была попытка убийства, к счастью, несостоявшаяся. Я просто не верю, что у кого-то хватило бы наглости, смелости. Потому что понятно же, что опять все будут думать на Путина. Потому что уже был Немцов, Политковская, другие политические убийства, и в России, и за границей. Понятно, что все будут думать на него, и никто бы не стал рисковать и подкладывать ему такую свинью, на мой взгляд.
– Ну, а какой смысл ему самому подкладывать себе свинью? Да еще так откровенно, топорно.
– Это вечный спор – типа, ему это невыгодно. Точно так же можно сказать и про убийство Немцова и Политковской. Не знаю, у меня есть только предположения. Сейчас рейтинги власти падают. Впереди выборы: сейчас в регионах, в следующем году – в Госдуму. Тут еще Хабаровск и Беларусь как пример. Понятно, что они боятся. Может быть, они смотрят на Беларусь, боятся повторения и понимают, что там лидера нет и поэтому там все тянется, а у нас он есть. Не знаю. Может быть, они решили, что хватит это терпеть и нужно избавиться от него сейчас и не дожидаться, пока все слишком далеко зайдет. Думаю, что это связано и с тем, что развивается проект "Умное голосование", и, конечно, это накопившееся раздражение от всех этих расследований, от того, что ФБК работает несмотря ни на что. От того, что есть сеть штабов – сильная эффективная оппозиционная структура. Накопилось.
...
– Как вы думаете, Алексей опасался покушения на себя? Будучи в Томске, насколько он был осторожен?
– Трудно сказать. Я не так много с ним общалась. Мне он ничего такого не говорил. Но Алексей – довольно открытый политик. В этот раз, когда он приезжал, мы много ходили по городу, общались, ему бесконечно пожимают руки на улицах. Я, честно говоря, даже удивилась, что его настолько хорошо знают. Мы ходили по центру Томска, очень многие хотели сфотографироваться, пожать руку, выразить свое уважение. Он со всеми открыто общается, здоровается, делает селфи и все в таком духе.
– А неприятные вещи какие-то говорят? "Предатель", "агент Запада" и т.д.?
– Нет, это только в интернете. Я и в отношении себя могу это сказать, и про Алексея – когда он приезжал в Томск, никто не подходил с такими словами. И мне никогда не говорят, хотя мы сейчас ведем агитацию, стоим на улице. В интернете могут писать, а в лицо не высказывают. Но это и понятно. Неприятно же к кому-то подходить, что-то грубое говорить.
...
– Вы настаиваете на возбуждении уголовного дела. То есть верите в возможность честного и объективного расследования?
– Делай что должно, и будь что будет. Наши коллеги подали заявление, оно должно быть рассмотрено, расследовано. Меня сегодня-таки вызвали в полицию. Почему-то в линейный отдел на транспорте. Полицейские, которые меня опрашивали, сами не знают, почему они этим занимаются. Я говорю, может, потому что в аэропорту? – "Ну, может быть". Дескать, мы не знаем, нам вот скинули. СК в этом вообще никак не задействован. Непонятно, сделали ли они что-то в аэропорту, в гостинице, в такси, какие-то смывы, еще что-то? По-хорошему, все это должно было быть сделано, но ничего этого нет. Понятно, что при действующей власти на заказчиков и исполнителей не выйдут. Просто хочется верить, что хоть у кого-то есть совесть и смелость хоть какую-то работу начать проводить. Это же ненормально, что было совершено покушение на убийство, об этом говорит весь мир, это публичный политик! Есть специальная статья в УК – "Покушение на государственного или общественного деятеля". Это опасное преступление, там, по-моему, до пожизненного срока предусматривается. И демонстративно не происходит вообще ничего, пыль в глаза даже никто не пускает. "Всем все понятно" – вот так это выглядит.
– Прошло два дня, как Алексей покинул омскую больницу. Сейчас, когда эмоции чуть улеглись, как вы оцениваете действия врачей и руководства клиники?
– Меня там не было, и я не медик. Но тут, наверное, и не нужно быть специалистом в медицине, чтобы оценить действия главного врача. Не самих медиков, которые пытались что-то сделать, проводили реанимационные мероприятия, а главврача. Это не главврач, он стал таким же сотрудником спецслужб. Потому что человек напрямую делал все, чтобы как можно дольше Алексей оставался в опасности в Омске, в этой абсолютно неподходящей для оказания помощи больнице, чтобы как можно дольше отсрочить его отправку в Германию. С моей точки зрения, он такой же преступник, как заказчики и исполнители этого отравления.
25 августа Дмитрий Песков заявил, что повод для расследования инцидента, произошедшего с Алексеем Навальным, появится, если будет установлено вещество и факт отравления им.
отсюда - https://www.sibreal.org/a/30802149.html
Наташа, добрый день!
Да, это лекарственные вещества ингибиторы холинэстераз (ХА), которыми лечат болезни типа Альцгеймера. При нужной дозировке они больным помогают, видимо, нормализуют систему передачи нервного импульса, но это уже вопрос по медицинской части.
У здорового человека они блокируют ХА и полагаю при очень большой дозе могут вызвать эффект равный воздействию фосфоротравляющих ОВ типа табун, зарин. Если немецкие врачи применяют атропин, который является антидотом для нервно-паралитических ОВ, то была предпринята серьёзная попытка отравить Алексея, первый его ангел хранитель — пилот самолета, на котором он летел. Скорее всего, Пётру Верзилову был подсыпан препарат того же класса. Чекисты учли неудачу с раскрытием долгоживущего А-234, стали применять специфические лекарственные препараты, которые разлагаются как в организме (почему Петра Верзилова и Навального Алёшеньку держали у себя в грёбаных клиниках). Так что к боевым ОВ типа Новичок и пр. вроде бы и не имеют отношения, но относятся к классу «Ингибиторы Холинэстеразы», что их и объединяет. Как говорили ещё в древности: «Лекарство — Яд», всё зависит от дозировки. От чая с Полонием-210 для Литвиненко, в промежутке Новичок для Скрипалей, к чаю с лекарственным препаратом для Верзилова и Навального. Учатся чекисты не оставлять следы, скорее всего Юра Щекочихин был отравлен Полонием-210, но на Литвиненко не прошло скрыть следы. Перешли на ФОС типа А-234, тоже провал. Учли и перешли на более легкогидролизуемые препараты — ингибиторы холинэстераз, которые через несколько дней просто разлагаются в организме…. Надеюсь, что я прав, и Алексея немцы спасут.
отсюда - https://m.facebook.com/100001762579664/posts/3367407086661344/
"Это враг Путина, а не нашего губернатора или мэра":
– Ксения, вы у себя в фейсбуке писали накануне, что с момента отравления прошло несколько дней, а вы все еще ждете вызова от следователей. И вызвали вас только сегодня. Ваши коллеги подали заявление о покушении на жизнь Алексея?
– Насколько я знаю, заявления были сразу поданы и в Москве, и в Томске. Человек отравлен, покушение на убийство. Даже если бы не было заявления, дело все равно должно было быть возбуждено, но этого так и не случилось.
– Что вы думаете о публикации в МК, в которой со слов анонимного источника в правоохранительных органах детально расписано то, что делал Навальный, находясь в Томске? Вы привыкли к подобной слежке?
– Очевидно, это слив, который был сделан с целью показать: да, мы за ними следили, так что это точно не мы. Мне кажется, такая логика. Мы в Томске за собой слежки не заметили. Во всяком случае, машин, наружки – ничего такого не было. Коллеги из Новосибирска говорили, что за ними три машины ездили все время, когда Алексей там был. У нас ничего такого не было. В МК они там разбирают, что мы ели-пили. Я думаю, что уже после отравления спецслужбы или еще какие-то органы взяли чеки, распечатки, кто где был, кто что делал. Но мне кажется, уже после отравления.
...
– А вообще со слежкой часто приходится сталкиваться? Или только когда Навальный приезжает?
– Алексей буквально второй раз приезжал, первый раз это было в марте 17-го года. Ну, вот летом был смешной случай. Мой коллега Андрей пришел в штаб и обнаружил, что на полу под батареей валяется записывающее устройство. Такая маленькая штучка, похожая на кардридер для микро-SD. Там двойной скотч отклеившийся – то есть, видимо, они сэкономили, распилили деньги даже на скотче, он отклеился, эта штучка упала. Мы достали карточку, послушали, что записалось, – там был записан просто один наш рабочий день. Мы все удалили, вызвали полицию, написали заявление о незаконной прослушке, они его передали в СК. Понятно, что это ничем не закончится. В этом году мы с Андреем еще ездили к коллегам в Новосибирск, там тоже избирательная кампания идет. Мы были на его машине, и когда возвращались, нас остановили на трассе, то есть была ориентировка. Это было как раз перед голосованием по поправкам. Спрашивали: "Зачем ездили?" Видимо, товарищи думали, что мы нечто такое везем из Новосибирска в Томск, чтобы здесь что-то устроить. Так что слежка есть, но думаю, что не такая плотная, как за Алексеем, конечно. Понятно, что телефоны прослушиваются, что перед митингами есть какое-то наблюдение. Отслеживают, где мы ночуем, особенно если митинг несогласованный. Андрея в прошлом году перед несогласованной акцией приняли сразу же, как только он вышел из подъезда. И мы как раз ждали, что и сейчас за нами будет куча наружки, когда Алексей приехал. Но ничего не было. И я подозреваю, что ее не было специально. Чтобы не попало ничего лишнего на камеру. Понятно, что отравлением занимался кто-то один или парочка специалистов. Явно не самого низкого звания, может быть, вообще не томичи. Это мои предположения. Может быть, не хотели, чтобы наши эшники, эфэсбэшники чего-то лишнего засняли на камеры. Не знаю.
– Если это покушение, то где, на ваш взгляд, могут быть заказчики?
– На мой взгляд, заказчик очевиден. Алексей – оппонент Путина в первую очередь. Я тут читаю много домыслов: а может быть, это ваши томские чиновники, единороссы обиделись…
– На что?
– Ну, мало ли. Может, решили услужить федеральной власти. Но я хочу сказать, что это абсолютно несостоятельная версия. Можно все что угодно думать о местных чиновниках, я не говорю, что они гуманисты, что они не способны на такое. Может, и способны. Просто никто бы здесь и пальцем Алексея не тронул без прямого указания самой высшей власти в России. Потому что это враг Путина, а не нашего губернатора или мэра. И, конечно, без его решения тут никто бы ничего не сделал.
– Но среди героев расследований Навального было немало чиновников федерального уровня, среди которых Золотов, Медведев, Рогозин. Как вы думаете, может стоять за этим покушением кто-то из тех, о ком Алексей делал свои фильмы?
– Нет, я уверена, что только один человек может принять решение об убийстве Алексея, а очевидно, что это была попытка убийства, к счастью, несостоявшаяся. Я просто не верю, что у кого-то хватило бы наглости, смелости. Потому что понятно же, что опять все будут думать на Путина. Потому что уже был Немцов, Политковская, другие политические убийства, и в России, и за границей. Понятно, что все будут думать на него, и никто бы не стал рисковать и подкладывать ему такую свинью, на мой взгляд.
– Ну, а какой смысл ему самому подкладывать себе свинью? Да еще так откровенно, топорно.
– Это вечный спор – типа, ему это невыгодно. Точно так же можно сказать и про убийство Немцова и Политковской. Не знаю, у меня есть только предположения. Сейчас рейтинги власти падают. Впереди выборы: сейчас в регионах, в следующем году – в Госдуму. Тут еще Хабаровск и Беларусь как пример. Понятно, что они боятся. Может быть, они смотрят на Беларусь, боятся повторения и понимают, что там лидера нет и поэтому там все тянется, а у нас он есть. Не знаю. Может быть, они решили, что хватит это терпеть и нужно избавиться от него сейчас и не дожидаться, пока все слишком далеко зайдет. Думаю, что это связано и с тем, что развивается проект "Умное голосование", и, конечно, это накопившееся раздражение от всех этих расследований, от того, что ФБК работает несмотря ни на что. От того, что есть сеть штабов – сильная эффективная оппозиционная структура. Накопилось.
...
– Как вы думаете, Алексей опасался покушения на себя? Будучи в Томске, насколько он был осторожен?
– Трудно сказать. Я не так много с ним общалась. Мне он ничего такого не говорил. Но Алексей – довольно открытый политик. В этот раз, когда он приезжал, мы много ходили по городу, общались, ему бесконечно пожимают руки на улицах. Я, честно говоря, даже удивилась, что его настолько хорошо знают. Мы ходили по центру Томска, очень многие хотели сфотографироваться, пожать руку, выразить свое уважение. Он со всеми открыто общается, здоровается, делает селфи и все в таком духе.
– А неприятные вещи какие-то говорят? "Предатель", "агент Запада" и т.д.?
– Нет, это только в интернете. Я и в отношении себя могу это сказать, и про Алексея – когда он приезжал в Томск, никто не подходил с такими словами. И мне никогда не говорят, хотя мы сейчас ведем агитацию, стоим на улице. В интернете могут писать, а в лицо не высказывают. Но это и понятно. Неприятно же к кому-то подходить, что-то грубое говорить.
...
– Вы настаиваете на возбуждении уголовного дела. То есть верите в возможность честного и объективного расследования?
– Делай что должно, и будь что будет. Наши коллеги подали заявление, оно должно быть рассмотрено, расследовано. Меня сегодня-таки вызвали в полицию. Почему-то в линейный отдел на транспорте. Полицейские, которые меня опрашивали, сами не знают, почему они этим занимаются. Я говорю, может, потому что в аэропорту? – "Ну, может быть". Дескать, мы не знаем, нам вот скинули. СК в этом вообще никак не задействован. Непонятно, сделали ли они что-то в аэропорту, в гостинице, в такси, какие-то смывы, еще что-то? По-хорошему, все это должно было быть сделано, но ничего этого нет. Понятно, что при действующей власти на заказчиков и исполнителей не выйдут. Просто хочется верить, что хоть у кого-то есть совесть и смелость хоть какую-то работу начать проводить. Это же ненормально, что было совершено покушение на убийство, об этом говорит весь мир, это публичный политик! Есть специальная статья в УК – "Покушение на государственного или общественного деятеля". Это опасное преступление, там, по-моему, до пожизненного срока предусматривается. И демонстративно не происходит вообще ничего, пыль в глаза даже никто не пускает. "Всем все понятно" – вот так это выглядит.
– Прошло два дня, как Алексей покинул омскую больницу. Сейчас, когда эмоции чуть улеглись, как вы оцениваете действия врачей и руководства клиники?
– Меня там не было, и я не медик. Но тут, наверное, и не нужно быть специалистом в медицине, чтобы оценить действия главного врача. Не самих медиков, которые пытались что-то сделать, проводили реанимационные мероприятия, а главврача. Это не главврач, он стал таким же сотрудником спецслужб. Потому что человек напрямую делал все, чтобы как можно дольше Алексей оставался в опасности в Омске, в этой абсолютно неподходящей для оказания помощи больнице, чтобы как можно дольше отсрочить его отправку в Германию. С моей точки зрения, он такой же преступник, как заказчики и исполнители этого отравления.
25 августа Дмитрий Песков заявил, что повод для расследования инцидента, произошедшего с Алексеем Навальным, появится, если будет установлено вещество и факт отравления им.
отсюда - https://www.sibreal.org/a/30802149.html
